Его взгляд был устремлен куда-то вдаль. Под окнами проехала машина.
– Ты сказала, что все в прошлом и давно быльем поросло, – продолжал Элиас. – Но я тебе не поверил. Если бы это было правдой, ты бы вела себя иначе, когда мы снова встретились. Нет, ты затаила обиду. И имела на это полное право. В ту ночь, сидя рядом с тобой, я ломал голову, пытаясь найти выход, и в то же время любовался твоим мирным видом. Ты спала так спокойно, так сладко, и твоя грудь мягко поднималась в такт дыханию. Это было не увлечение, Эмили, это была любовь. И не осталось никаких преград, которые помогли бы мне совладать с собственными чувствами. – Элиас взболтал в стакане сок, и на миг его взгляд затерялся в вишневом водовороте. – Все причины избегать тебя растаяли, как дым. Больше ничего не стояло между нами. Было только два «но»: во-первых, я, как последний идиот, заварил своими письмами кашу, которую непонятно как расхлебывать, а во-вторых, ты, вполне возможно, никогда бы не ответила взаимностью на мои чувства. Однако, – продолжал он, – каким бы безнадежным мое положение ни выглядело, в ту ночь я твердо принял новое решение: приложить все силы, чтобы воплотить в жизнь невозможное. Не важно, сколько это займет времени и сколько отнимет сил. Я хотел, чтобы ты была со мной. Стала моей возлюбленной.
Я смотрела на него, не зная, что сказать. Казалось, вся кровь отхлынула от головы. Это он сейчас серьезно сказал? Или мой мозг сыграл со мной злую шутку и я наконец сошла с ума?
Элиас сидел, опершись локтями на колени, и руки его безвольно свисали вниз. Бирюзовые глаза настороженно вглядывались в меня и, похоже, пытались разобраться в вихре чувств, который отражался на моем лице.
У меня в животе возникло почти забытое щекочущее ощущение. Будто боль, которая поселилась там два месяца назад, отступала. Но полностью не исчезла, а держалась неподалеку, чтобы в любую секунду, если все окажется только иллюзией, снова вернуться.
– Ты хочешь, чтобы я продолжил? – неуверенно спросил Элиас.
Я молча кивнула.
– Самое главное, что теперь я на сто процентов знал, чего хочу. Твои же чувства, как и прежде, оставались для меня тайной за семью печатями. Я только знал, что раздражаю тебя, что ты чувствуешь себя неуютно, когда я подхожу слишком близко, и что ты не можешь долго смотреть мне в глаза. Последняя деталь даже наводила на мысль, уж не скрываешь ли ты что-нибудь от меня. Это трудно объяснить. – Элиас старательно подбирал слова. – Иногда, когда мы смотрели друг другу в глаза, возникало ощущение, будто мы идем друг другу навстречу, хотя ни ты, ни я не двигались, – Элиас снова посмотрел на свои ладони. – Я не знал, чувствуешь ли ты то же самое. Но порой… Не знаю – я замечал в твоих глазах нечто такое, что давало мне надежду. Ты всегда внушала мне странное чувство, которое невозможно описать словами. Это не просто влюбленность – это нечто более глубокое. Словно именно тебя мне всегда недоставало. Когда ты далеко, в моей душе зияет пустота, и только ты можешь эту пустоту заполнить. Мне достаточно просто взглянуть на тебя, и я забываю обо всем на свете. Словно ты наложила на меня заклятие… Светлое заклятие.