Я была настолько разгневана этим, что заставила слуг выбросить его вон из моей квартиры, и приказала никогда больше не пускать его ко мне. На следующий день, по пробуждении, вспомнив все обстоятельства своего пьяного приключения и мои намерения, барон не отчаялся. Он мне написал несколько писем, которые я отказалась принять и вернула ему. Наконец, его последней попыткой вернуть меня стало обращение за помощью к месье де Гр-е. Это было равносильно добровольному походу прямо в когти лисы. Хитрый сводник, далёкий от того, чтобы попытаться успокоить его тревогу, наоборот, раздул до небес ошибку барона, и признал её непростительной. Бедный барон, утонувший после его слов в своей скорби, плакал, стонал, выл, и совершил столько других экстравагантных для мужчины поступков, что месье Гр-е, опасаясь в конце концов, как бы бедный барон не повесился на пороге своего дома, решил сменить тон и гнев на милость.
–
Вы имеете дело,– сказал он ему,– с самым большим и щедрым сердцем, какие только могут быть у девушек нашего мира. Это – большое преимущество в той ситуации, в которую вы так неловко попали. Каким бы ужасным ни было оскорбление, которое вы ей нанесли, я не отчаиваюсь, и думаю, что ваши сожаления и угрызения совести рано или поздно помогут угаснуть её гневу. У меня есть основание полагать, насколько я её знаю, да что там, я в этом уверен, не сомневаюсь, что вскоре она вас страстно возжелает, и что только из гордости, которая ею владеет, она ещё не ответила вам. Вчера, я об этом говорю вам совершенно серьёзно, только вчера она уже не могла сдержать своих чувств и рыдала здесь, на этом самом месте, когда я попросил её рассказать о том, что произошло между вами. Она мне также призналась, что никогда и никто не внушал ей столько нежности, сколько вы, и что с тех пор, как вы расстались, она… о господи, бедный ребёнок, спала не больше четырёх часов в сутки, и видит бог, насколько с тех пор её преследуют неудачи-уже несколько дней она изнемогает под весом печалей, который вы ей причинили, да и один негодяй и плут, заслуживающий быть повешенным, преследует её и заставляет продать мебель из-за какой-то несчастной суммы в две тысячи экю, которые она ему задолжала.
–
Виват,– воскликнул барон, обнимая его,– вы меня вернули к жизни, я опять смотрю на мир в радужном цвете, ведь вы мне предоставили шанс вернуть утраченное. Завтра же я оплачу её долг с процентами.
–
Клянусь,– ответил месье Гр-е,– это то, что называется торжеством разума. Эта ваша идея, хотя и очень простая на первый взгляд, не пришла бы мне самому в голову и через сто лет. Она, безусловно, очень достойна такого сеньора, как вы, и одновременно влюблённого человека, который имеет достойный предмет для обожания. Да, я согласен с вами: невозможно представить себе средство более действенное, чтобы победить её недобрые воспоминания. У неё слишком деликатное сердце, чтобы не проникнуться глубиной души дворянина, действующего таким образом. Только поторопитесь, чтобы добиться нужного результата.