─ Прошу говорить мне вы, ─ по покою произнес политрук. ─ Я сижу не в штабе, а в танке с танкистом! И мне дорога моя честь!
Чекиста окружили дьяволы, он взбеленился:
─ Выйти из строя! Бунтовать?
Дыша гневом и ненавистью, он близко подошел к комиссару, пытался во зло сорвать погон. Не получилось. Тогда он рванул звезду на рукаве гимнастерки. Опять не получилось.
Его трясло. Рука потянулась к кобуре.
Командир дивизии генерал Ефремов не выдержал иезуитского унижения комиссара, тихо попросил:
─ Борис Львович, успокойтесь. Не будем оскорблять друг друга! Сами разберемся! По совести и чести! Обещаю!
Чекист-полковник сумел взять себя в руки. Поостыв, вернул пистолет в кобуру. И еще помучившись, приказал обреченным танкистам вернуться в колонну.
На прощание попросил генерала:
─ Сбейте подвижные доты, возьмите город-крепость Звенигородку! За освобождением Украины следит сам товарищ Сталин!
И гневно приказал чекистам:
─ Мерзавца-политрука арестовать! За саботаж! Поработаем, посмотрим, что за красноперая птица? Не фашистский ли прихвостень?
Он чинно подал руку генералу, сел в штабную «эмку». Машина плавно вошла в колею распутицы-дороги. Следом двинулся бронетранспортер с охраною.
IV
Полковник Терещенко встал на броню танка:
─ Коммунисты вперед! За Родину, за Сталина!
В гибельную атаку устремился и танк Завьялова ─ Башкина. Страшно лязгая гусеницами, разбрасывая в стороны мокрые лавины снега, машины обреченно пошли на штурм крепости, минуя разрушенные избы, вишневые сады с поваленными плетнями, церковь времен Византии с разбитою колокольнею. Никто уже не думал о жизни и смерти, все думали, как разрушить крепость. Фашистские танки были врыты в землю и с холма, с небес простреливали всю заснеженную долину, не давая подняться русскому воинству на штурм города. Стоило дивизии подняться в атаку, и враг косил воинов, как косою.
Краснозвездные танки полковника Василия Терещенко еще издали обрушили на зловещую, непокорную крепость безжалостную лавину огня, били прицельно, неумолчно, били залпами! Но врытые танки-крестоносцы разрушить не удавалось. Дуэль не складывалась. Снаряды не могли пробить бетонные щиты, за какими они скрывались.
Крепость молчала, не открывала огонь. Ждали, когда краснозвездные танки подступят ближе. И когда расстояние сократилось до ста метров, ─ разразилась страшными выстрелами. Тяжелые орудия били в упор! В избиение! И в мгновение командирский танк полковника Терещенко попал под перекрестный огонь. Где стоял танк, земля разожглась пожарищем до небес.
Машины поспешили на выручку. Но услышали по рации приказ умирающего командира: