─ Вперед! На штурм! Выбить танки! Дать пехоте подняться в атаку! Родина или смерть! Я умираю. Прощайте!
Вражеские танки, чувствуя свою силу, простреливали заснеженную долину, как на охоте. Неторопливо, прицельно. Выстрел, и машина возгоралась факелом! Еще выстрел, и еще на земле разжигалось пожарище.
─ Что делать, командир? ─ тревожно спросил по рации Башкин. ─ Скоро наша очередь!
─ Хрен его знает, Саша, ─ в печали отозвался Завьялов, черный от копоти. ─ Танки идут на распятье! Один за другим! Я пока кручусь, не даю по себе ударить. Но они же, сволочи, выберут время, спустят курок.
─ Высади меня у дуба! ─ задумчиво попросил Александр Башкин. ─ Я ему связку гранат в зоб закину!
─ Не добежишь, снайпер снимет! Но идея привлекательная! Так и надо делать! Я буду кружиться, а ты лови в прицел его ствол! И в жерло, в жерло. Понял?
─ Не сладить, ─ усомнился воин. ─ В его ствол можно только с самолета попасть, а не с танка!
─ Жди, когда он опустится! И целься! ─ рассердился Завьялов. ─ Взялся перечить! Под расстрел захотел? Выживем, точно отдам на суд военного трибунала! Исполнять приказ!
Выразив сомнение, Башкин, несомненно, был согласен с командиром. Как еще разбить крепость? Только ствол в ствол! И мастерством пушкаря! Еще верою в удачу! Работа ювелирная! Но надо пробовать! Пробовать! И воин умно, вдумчиво, с завидным напряжением, стал следить за стволом пушки. Все увереннее стал просчитывать, как башня танка повертывается? Когда опускается и поднимается ствол? И ссыпал туда снаряд за снарядом! У воина все больше крепла уверенность в удачу, он уже сердцем, всею растревоженною злостью понимал, что сможет выиграть дуэль, сможет угадать снарядом в жерло пушки.
Но неожиданно по рации прозвучал приказ командира дивизии: танкам вернуться на исходную позицию.
Башкин спросил:
─ Будем возвращаться?
─ Хрен ему, генералу! Каким танкам возвращаться, Саша, скажи? ─ бешено, со слезами вскричал Роман Завьялов. ─ Тем, что горят кострами вместе с людьми? Одумались, когда загнали на земное кострище всю танковую роту, мать вашу перемать! Смотри, одиннадцать танков горит на поле Идолище, на поле Побоище! Нельзя было самолетами разбить зловещую цитадель? Будем биться. Саша! Свое дело сделаем, и вернемся!
Башкин возразил:
─ Но это трибунал, командир!
─ Плевал я на трибунал! И на расстрел! Мы остались одни, Саша! Одни! И должны исполнить посмертное повеление полковника Терещенко ─ уничтожить крепость и поднять русское воинство на штурм города!
Я иду ва-банк, Саша! То есть, спускаюсь в долину, под расстрел! Пушки, непременно, опустят стволы! Лови момент, и круши! Круши метче! Разорви зоб гадине! Я буду вертеться, дабы огненные дары не коснулись раньше! Россия или смерть! ─ и он бесстрашно, жертвенно повел машину на последнюю дуэль.