Даже если обходится без штрафных пятнашек, все равно осложнят возможный уход по УДО и т. п.
В основном, всех вертухаев зовут здесь по именам. Погоняла (то есть прозвища) только у двоих: Маньяк и Бацилла. С Бациллой – все понятно. Просто вредный, мелочный, прилипчивый. А вот у Маньяка история его погоняла – целый детективный роман.
Он и раньше работал здесь вертухаем. Он всегда работал вертухаем. Он им родился. Но несколько лет назад в городе объявился какой-то маньяк. Убивал, насиловал и т. п. Распространили приметы и словесный портрет. Внешне – копия нашего Маньяка. В Москве его и взяли по приметам. На его утверждения, что он сам «работник органов» в чине сержанта или еще кого-то там, – ноль внимания. По слухам, даже сказали, что на зоне только такие и работают (менты вертухаев не уважают). Пока выясняли что и как, Маньяка избили по всем правилам «взятия показаний» – отбили все, что можно отбить… Потом все выяснилось. На настоящего маньяка он «не потянул». Но об истории стало известно, и погоняло «Маньяк» осталось.
Для того чтобы он не слишком шумел по поводу методов «работы» наших «славных и самоотверженных», присвоили звание младшего лейтенанта (!) и сделали старшим смены. Он – единственный «офицер» из вертухаев – приложение к ключам… Но, видимо, голову ему в ментовке все-таки повредили. Он с упорством настоящего маньяка ходит и запирает все, что может запираться. Вид идущего куда-нибудь зека (неважно, куда – к врачу, отряднику, в клуб, к доске приказов) вызывает у него реакцию быка на красную тряпку. При этом он холодно вежлив. Например: «Остановитесь! Вы отошли на три шага от локалки. Я записываю вашу фамилию, арестовываю вас ДО решения ДПНК и подаю на вас рапорт!».
Зек: «Да, но я иду на вахту как раз, чтобы сирость разрешения ДПНК…».
Маньяк: «Кто вам разрешил выйти из локалки? Даже для того, чтобы идти к ДПНК…»
Зек: «Так для того, чтобы спросить разрешения выйти, я должен подойти к ДПНК…»
Маньяк: «Не знаю… Это не мое дело… Вы вышли, и я вас арестовываю! Направляйтесь за мной…»
Как правило, через три – четыре – пять часов сидения в боксике ДПНК освобождает. Он понимает, что Маньяк, как всегда, «до кого-то дое…лся». А жалобы и последующие разборки ДПНК не нужны. Но рапорт написан, подан, и на него нужно реагировать…
Рапорт попадает к отряднику. Те из них, кто поумнее и поопытнее кладет его «под сукно» до тех пор, пока у самого не появится повод или желание наехать, на «провинившегося» зека. Тогда этот рапорт» служит «довеском». А иногда рапорт превращается в замечание, фиксируется, и снять его можно только через полгода при «безупречном» поведении и «активной общественной работе». В противном случае ни об УДО, ни об «улучшенных условиях», дополнительной дачке, свидании и т. п. нечего и мечтать.