«Дурак» (можно и без кавычек) – его погоняло. Вернее погоняла я еще не встречал. Я сидел вместе с ним на Пресне. Ему около 45 лет. Режим – «полосатый» (особый). Черт-те, какая ходка: может, 8-я, может, 88-я…
По тюрьмам и зонам с малолетства. Ламброзо завертелся бы от восторга в своем гробу, узнав о столь ярком и наглядном подтверждении своей теории. Жизненное (естественное) выражение лица – питекантроп, смотрящий по телевизору фильм Феллини. Интеллект на уровне полученного образования – четыре класса школы в одной из деревень Хабаровского края. Но вместе с тем – звериная хитрость, невероятная практичность, фантастическая живучесть, уникальная приспособляемость.
Мы как-то подсчитали с ним: с 15 лет (он впервые сел за кражу) до этого, последнего, «залета» (сейчас ему 45), то есть за 30 лет, он пробыл на свободе чуть больше 5 лет. Все остальное время – тюрьмы и зоны. Эта ходка – за убийство с особой жестокостью. Я читал его дело. Волосы дыбом! Ему дали 18 лет особого, но потом Верховный Суд три года скинул. Остается 15 лет. Уверен, что выживет, и доживет, и выйдет, и через несколько месяцев опять сядет. Среди людей жить не может. Да ему и нельзя.
Знание тюремного мира и быта – абсолютное. Убежден, что все (включая нескольких жен и троих детей, которыми успел обзавестись в паузах между зонами) обязаны его кормить, поить, холить и т. п.
Жаден до патологии. Вымогает (у тех, кто послабее), клянчит (у тех, кто «откусывается») все – от зубной щетки, которой никогда не пользуется (пригодится), до старых газет, которые никогда не читает (он вообще ничего не читает) и которые можно использовать на «тарочки» (бумага для самокруток). У него три неподъемных баула. Килограмм по 25–30 каждый. Насобирал за три – четыре месяца, находясь на «Пресне» в ожидании решения Верховного Суда на свою «касатку».
Он и затеял свою жалобу («подумаешь, трешку сбросили»), в основном, чтобы было время «затариться» (прибарахлиться). Как он дотянет эти баулы по всем этапам и пересылкам – не представляю. Но он утверждает (и я ему верю!), что «в зубах доволочет». Он теперь у себя на «особняке» – крутой. Все есть: 10–15 кг чая, 2–2,5 сотни пачек «Примы», мыло, щетки, насты и т. д. и т. п. Не для себя. Ему это «на фуй не нужно!». «Для игры, для конвоя и вертухаев, для крутизны!»
Отношение к нему в хате, как к неизбежному злу – как к клопам, вшам, грязи. Неизбежно, а потому стараешься не замечать, не реагировать. Ни в коем случае нельзя таких бояться. Мгновенно почувствуют и сядут на шею. Только наоборот. Чем с ним резче и презрительней (нет, не то слово… даже не знаю, как выразиться… наглее!), так вот, чем с ним резче и наглее, тем он смирнее и услужливей.