Я крайне осторожно отношусь к бытовым историям, которым по чуть ли не обязанности мы должны остро сопереживать, приняв безоговорочную правоту только одной стороны.
Служили на Кавказе два брата. Старший при штурме Ахульго получил пулю в голову, получил за взятие Владимира 4-й степени с бантом (что, на мой взгляд, было несколько обидно и мелковато). Уехал старший брат с бантом в Ставрополь, куда вскоре приехал его брат меньшой. Естественно, что с мечтами о славе и генеральском чине. Прекрасно играл на фортепьяно, отменно пел.
Засунули командиры меньшего брата-фортепьяниста прямо в огонь, в Гребенский казачий полк. Через год, понятно, от прежнего младшего брата с его идеалами и мечтами и следа не осталось. В отставке, в каком-то затрапезном майорском чине младший брат. Что характерно, отрастил себе огромные бакенбарды, был вечно мрачен и молчалив. Денег нет. Кругом же кипела почти столичная жизнь: командированные гвардейские офицеры, столичные дамы, шампанское рекой, тысячи рублей веером по ветру. А ты, значит, майор без средств, сидишь в нахлобученной папахе и в бакенбардах. Любуешься видами, пьёшь целебную воду с неистребимой тухлинкой. Иногда приходишь в приличный дом, душой отдохнуть, на девушек полюбоваться…
Фамилия братьев была Мартыновы. Младший брат – это убийца Лермонтова.
Лермонтов был близко знаком с семейством Мартыновых, ухаживал за одной из мартыновских сестёр, получил вежливый отказ, вёз письмо Мартынова-отца к сыну на Кавказ со вложенными в него пятьюстами рублями. По дороге Михаил Юрьевич письмецо вскрыл, прочёл и, как говорят, уничтожил. Деньги, правда, отдал, отговорившись, что письмо потерял, а деньги, которые были в письме, не потерял. Потому как очень щепетилен в подобных вопросах.
А в Пятигорске жило семейство генерала Верзилина. Старшую дочь которого, Эмилию Верзилину, воспетую ещё Пушкиным «звездой Кавказа», Лермонтов изводил намёками на её возраст и некоторую репутацию (после Пушкина-то…). Мартынов и Лермонтов, отставной майор и наследник известного состояния, безвестная личность и гений, в доме этих Верзилиных то ссорились, то мирились.
И вот, что называется, случилось.
Сидит Эмилия Верзилина (живая ещё память об А. С. Пушкине), сидит бедный Мартынов со своим злосчастным большим кинжалом на поясе. Как мог Михаил Юрьевич удержаться? При дамах-то? Удержаться не смог. Высказался.