Ударила барабанная дробь. Капитан Гиль и десятка три волгцев и солдат пехотного полка загнали лопаты в густой чернозем и принялись рыть траншею оборонительного вала. На глазах Якоби невольно навернулись слезы, но был он лицом по-прежнему строг и пристально наблюдал за тем, как в работу включалось все больше и больше служивого народа…
– С Богом, Иван Варфоломеевич! – волнуясь, сказал Медем, подходя к командующему и протягивая ему руку. – Коли приударят да поусердствуют ребятушки, глядишь, к снегу возведем вокруг крепостей оборонительные валы. А может быть, кое-где и стены поставим. А вот зимовать, черт побери, придется зольдатен[19] в землянках. Мало рук. Да и подвоз камня и щебенки на армейских лошадях затруднителен. Надобно нанимать горских переселенцев.
– Да, смею согласиться, ваше превосходительство, – подумав, ответил Якоби.
Они зашагали рядом.
– Будем нанимать возчиков. Каменные копи здесь неподалеку, а степные крепости потребуют множества подвод, – добавил Иван Фндорович, провожая ливонца к коляске. – Впрочем, желающих нам помогать в таких нуждах немало. Особливо среди осетинцев и ногайцев, живущих подле Пятигорья.
* * *
Вслед за первой крепостью волгскими козаками, пехотинцами Кабардинского полка и драгунами были также заложены крепости первой линейной дистанции: 18 сентября на реке Куре, получившей название Павловской; в начале октября на реке Цалуге (Золке), поименованной Марьинской, а затем крепости на берегах Подкумка и Карамыка (Сабли), названные в честь святых – Георгия и Андрея.
Строительство второй дистанции Линии, западной, было возложено на козаков Хоперского полка и драгун Владимирского полка, общее командование которыми по-прежнему осуществлял тридцатисемилетний полковник Вильгельм Васильевич Шульц. Это трудное задание Якоби поручил ему неслучайно. Драгунский полк уже проходил этим маршрутом в прошлом году и там, где намечено сооружение крепости у Черного леса, разбивал стан. Теперь же предстояла неотложная работа по возведениюю не малого оборонительного объекта, а настоящей цитадели, поскольку именно в ней должен находиться командующий второй дистанцией Линии. А самое важное заключавлось в том, что именно отсюда расходились дороги в три стороны, – в Закубанье, к Дону и на Азов!
Утвержденный императрицей приказ, ордеры Потемкина о закладке всех десяти крепостей до окончания года – сей грандиозный прожект, как выяснилось уже в октябре, выполнить было невозможно. Во-первых, Линия, пересекая гористую и степную местность, простиралась на огромное расстояние, одолевать которое обозам было затруднительно. Во-вторых, не хватало ни рабочих рук, ни строительных материалов. Кроме того, как ни зажигали офицеры хоперцев и драгун патриотическими речами, внушая сугубую необходимость постройки редутов и крепостей, служивые оставались по-прежнему размеренно несуетными, угрюмыми и как будто недовольными. И это было вполне объяснимо: провианта в драгунском полку поубавилось, так как он, завозимый маркитантами, делился с хоперцами. А козаки не забывали своей обиды за высылку из родных мест, за жестокое принуждение. Об их неблагонадежности постоянно докладывали Шульцу, совмещающему командование драгунами и Хоперским полком. Но вместе с его подчиненными следовал эскадрон донских козаков, поэтому опасаться неповиновения, а паче того, бунта, как считал барон, не стоило.