– Присмотрите! – крикнул он коноводам, оставленным у лошадей, а сам побежал между кустами шиповника. В облеске чудесно пахло подсохшей травой, созревшим боярышником и орехами. В лопнувшей буро-зеленой кожуре они лежали под деревьями толстым слоем. Леонтий замедлил бег, осматриваясь. Цепь драгунов растянулась за деревьями вдоль поляны, а на другой ее стороне затаились горцы.
Леонтий подбежал к подпоручику и предложил окружить неприятелей. Молодой, не по возрасту самоуверенный офицер ответил уклончиво:
– Им некуда отступать! Голубчики в западне. А ежель на лошадей сядут, настигнем… Впрочем, возьмите любого из солдат и действуйте по своему усмотрению. Егор Егоров! Поступаешь в распоряжение господина сотника!
Крадучись, Леонтий и долговязый драгун Егоров сделали крюк по редколесью, заходя в тыл горцев. За деревьями проступили силуэты их коней. Стрельба то учащалась, то стихала. И атакующие, и обороняющиеся меняли позиции. Близилась минута отступления черкесов. Леонтий с напарником подползли на расстояние выстрела. Приготовили оружие, сотник поднял пистолет, Егор взял на прицел мушку длинноствольного ружья.
Раздались гортанные выкрики, и горцы выбежали к лошадям. Леонтия опередил, не дождавшись команды, бестолковый драгун. Видимо, парень не бывал в деле и попросту испугался. Эта оплошность и привела к беде. Близко обнаружив неверных, джигиты ответили яростным огнем. Они стреляли, прикрывая друг друга, и по очереди отъезжали на лошадях. Леонтий, выстрелив, перекатывался по земле, избегая вражеских пуль. А Егорушка, приклонив голову за толстый пень, опоясанный опятами, спешно палил как придется. Ружейный треск становился все громче. Видимо, драгуский подпоручик повел подчиненных на штурм.
Всего два джигита оставались на краю облеска, и Леонтий не сдержался. Зарядив пистолет, сорвался с земли и побежал, целясь в того, кто был в седле. Ремезов успел выстрелить, ощутив гарь пороха, и увидеть, как лопнула черкеска горца ниже лопатки, и широкая рана стала заполняться кровью. В тот же миг выстрел бритоголового поверг его самого на землю. Страшная боль пронзила грудь. Свет стал меркнуть, мысли путались. Он понял, что ранен и, видимо, умирает. «Вот почему мне сегодня Мерджан снилась, – вспомнил вдруг он, теряя сознание. – Она хотела меня предупредить, а я не догадался…»
Цепь драгунов поднялась запоздало. Небрежность их командира, приказавшего оставить лошадей за полверсты, позволила горцам, потеряв двух человек убитыми, бесследно уйти по Калаусской долине. Драгуны отделались одним тяжелораненым. Донского сотника Ремезова также доставили в полевой лазарет. Лекарь Карл Петрович Штейдле, засучив рукава и велев помощнику кипятить воду, посчитал пациента безнадежным и без особого волнения стал готовиться к операции…