— Ты до сих пор собираешься уехать?
Она подняла глаза на меня.
— Разумеется. Ничего не изменилось, Блейк.
Я медленно вздохнул, вспоминая слова Клейтона. Ты мог бы стать тем, кто поможет ей измениться.
— Итак… Мэри рассказала мне о раке.
— Я знаю, — быстро сказала она, пряча взгляд. — Она рассказала мне.
— Я просто думаю…
— Не нужно, Блейк, — прервала она. — Не делай этого. Не думай об этом и не думай за меня.
Мне хотелось продолжить, но я не хотел давить на нее. У меня было ощущение, что чем больше я стану давить, тем дальше она будет отдаляться. И она может отдалиться настолько сильно, что один из нас упадет в пропасть. И каким бы хрупким ни было наше положение, наши дороги все равно разойдутся. Это была последняя чертова вещь, которую я бы хотел.
— Так что, твоим планом до сих пор остается Дорога?
Она кивнула.
— А что насчет тебя? Каков твой план?
— Я не знаю, — честно ответил я. — Я думал, что знаю, но за последнее время многое изменилось.
— Например?
— Я получил стипендию в университет Дьюка.
От удивления она открыла рот, показав широкую улыбку.
— Это потрясающе, Блейк! Баскетбол?
— Да, — быстро ответил я.
Она нахмурила брови.
— Но ты не выглядишь счастливым по этому поводу.
— Нет, — сказал я. — Я всегда любил баскетбол. Даже когда мне было четыре, и дядя забрал меня к себе на Рождество. Тот факт, что я в нем хорош… является плюсом.
— Но?
— Но мой отец военный. Его отец был военным. Отец его отца также был военным. Меня растили с мыслью именно о таком будущем. Армия.
— Твой отец знает о стипендии в Дьюке?
Я потряс головой.
— Нет. Только Джош и Ханна. Ханна… она знала обо всей этой хрене с отцом и использовала это в качестве шантажа. — Я рассмеялся от того, насколько мелко это звучало. — Она говорила, что если я когда-нибудь порву с ней, она расскажет обо всем отцу. Это была одна из причин, почему я оставался с ней так долго. И я понимаю, что это не так важно, Хлоя, но я просто подумал, что ты должна знать, что я не любил ее.
Она медленно кивнула, показав, что поняла меня, но сказала лишь:
— Итак, баскетбол или армия. Что собираешься делать?
Я вздохнул и потер рукой о подбородок.
— Знаешь, до того, как я встретил тебя, это казалось мне самым сложным решением в моей жизни. Я думал, все или ничего. Жизнь или смерть. Из-за давления со стороны отца… ожидания товарищей по команде и тренеров… это настолько давило на меня, что ни о чем другом я и думать не мог. Я чувствовал, что тону во всем этом. Я до сих пор иногда чувствую это. — Я замолчал на мгновение, перед тем, как добавить: — Ночь, когда я встретил тебя… когда был на пробежке… я пытался убежать от всего этого. Это то, что я делаю, когда все начитает слишком давить, и когда я не хочу больше все это ощущать. Я бегаю. Но теперь я смотрю на вещи совсем по-другому. В действительности у меня есть выбор, и он не стоит между жизнью или смертью.