Легкий стук в дверь — Алексея Александровича извещают, что истоплена больничная банька. Он шествует со сверточком через больничный двор к почернелому от времени, вросшему в землю срубу. Потом, смыв с себя дорожную усталость, с влажными волосами, с банными морщинами на побелевших кончиках пальцев он завтракает у себя в палате. Овсянка, яйцо всмятку, чай с молоком. И вновь легкий стук в дверь. Принесли цветы, поздние бледно-лиловые астры. Все его правила здесь известны и все для него делается само собой, как прежде в родительском доме и как никогда не делается в Москве, где все устраивают напоказ, чтобы он видел и ценил.
Ровно в двенадцать Алексей Александрович выходит из больницы, с букетом бледно-лиловых астр. В дальнем углу больничного, спускающегося под гору парка есть калитка и ветхий деревянный мостик через овраг. Тропка огибает бетонный забор новой птицефабрики и выводит к заброшенной церквушке. На облупленной церковной стене Алексей Александрович обнаруживает нечто новое. Чья-то рука вывела красной краской крест и слова: «Спаси и сохрани». На кладбище все по-прежнему, к осени лопухи достигли гигантского роста и походят на заморские экзотические заросли. Пробираясь меж крестов и сварных пирамидок, Алексей Александрович привычно отмечает знакомые имена и фамилии. Его родители и здесь окружены друзьями.
Мама и отец умерли в одночасье. У отца начался сердечный приступ, мама позвонила по телефону в больницу. Врач выехал без промедления, но ему никто не открыл, пришлось будить соседей и взламывать дверь. Алексею Александровичу рассказывали, что маму нашли лежащей в коридорчике, где телефон. Она успела позвонить в больницу и упала мертвой. Отец умер в постели, в ногах у него нашли грелку, еще теплую. Значит, мама сначала приготовила грелку, а потом пошла к телефону. Весь город говорил, какой прекрасный конец судьба подарила Кашиным. Умерли как жили — душа в душу. За год до смерти родителей Алексей Александрович приезжал к ним с твердым намерением забрать их в Москву, но они заявили, что никуда не поедут, и оказались правы — лежат теперь в родной земле.
Алексей Александрович заходит в ограду, кладет цветы на двойную могилу. Холмик обложен дерном, в головах — куст сирени, вдоль ограды георгины, мамина память. И врыта в землю скамеечка. Несколько лет после смерти родителей Алексей Александрович не наведывался в родной город, каждый год собирался, но не отпускали дела. Потом он вдруг спохватился, заспешил, но застал на кладбище все уже устроенным чьими-то руками. Сначала ему захотелось поставить родителям дорогой памятник, договориться с хорошим скульптором, ведь есть возможность, есть деньги. Нехорошо оставлять тут дешевенькую плиту из местного камня, обработанного грубо и некрасиво. Но Алексей Александрович побоялся тревожить тихую могилу.