Полуночный танец дракона (Брэдбери) - страница 23

Мы продолжили прогулку.

– Они сидят каждый вечер на этой самой скамейке уже много лет!

– Да, – покачал головой Сид. – Смех, да и только.

– А мне от этого почему-то грустно.

– Грустно? Брось ты! Они ужасно похожи на героев какого-нибудь дешевого водевиля театра «Орфеум»!

– Тебе действительно нисколько не грустно?

– О чем ты говоришь? Готов поспорить, они женаты уже лет пятьдесят. Эта перепалка началась еще до свадьбы и продолжилась сразу, как только закончился медовый месяц.

– Они просто не слушают друг друга.

– Да, но они делают это по очереди! Сначала она не слушает, потом он. Будь иначе, они тут же обратились бы в камень. Все точно по Фрейду.

– С чего ты взял?

– Они просто выплескивают все! Не остается никаких претензий, никаких страхов. Спорю, они укладываются спать, не переставая ругаться, и через две минуты засыпают с улыбкой на губах!

– Ты полагаешь?

– То же самое происходило с моими дядей и тетей, подобные баталии их только закалили.

– И сколько же лет они прожили?

– Тетушка Фанни и дядюшка Эйза? Восемьдесят и восемьдесят девять.

– Так долго?

– Словесная диета, сам понимаешь. Еврейский бадминтон: он подает – она отбивает, она подает – он отбивает. При этом, конечно же, никто не выигрывает, но, заметь, и не проигрывает.

– Я никогда об этом не задумывался.

– Ну так подумай. Пойдем, пора подкрепиться.

Мы повернули назад и направились к воротам парка.

– И еще одна вещь, – сказал старик.

– И еще тысяча других вещей.

– А кто это считал? – сказал он.

– А вот смотри. Куда я положила этот список?

– Список! Кому нужны твои списки?

– Мне! Тебе не нужны, а мне нужны!

– Послушай…

– Дай мне договорить!

– И так до бесконечности, – усмехнулся Сид.

Через пару дней он позвонил мне домой.

– Слушай, я раздобыл диктофон!

– Зачем?

– Ты писатель, я писатель. Пособираем зерен для наших мельниц.

– Ну…

– Я за тобой заеду.

Мы вновь отправились на прогулку по приморскому парку. Стоял на удивление тихий и погожий калифорнийский вечер, о каких мы даже не рассказываем родственникам с восточного побережья из опасения, что они поверят и тут же заявятся в гости.

– Я ничего не хочу слышать!

– Замолчи! Мне надоели твои вечные увертки!

– Да, – сказал я, прикрыв глаза. – Все то же. Та же пара и тот же разговор. Волан по-прежнему над сеткой. Проигравших нет. Ты и вправду собрался записывать их разговор на диктофон?

– А что, зря, что ли, Дик Трейси его изобретал[9]?

Когда мы медленно подошли поближе, он незаметно включил диктофон.

– Как же его звали? Ах да – Айзек!

– С каких это пор?

– Конечно, Айзек!

– Его звали Аароном!

– Да нет же! Это старшего звали Аароном!