– Таким образом, убедившись, что все выходы заблокированы, он решил, что будет благоразумнее затеряться среди стотысячного населения города Бордо, где у него есть преданные друзья – те самые, что спасли его от смерти… Не говоря уже о том, что во всем городе не найдется ни одного человека, который не желал бы его укрыть и спасти еще раз, за исключением разве что полицейских и жандармов.
– И то правда!
– Так оно и есть.
– Значит, вы советуете искать этого гренадера в Бордо?
– Если вы его найдете, то только там, – ответил полицейский с улыбкой, которую командир жандармов в ночи не увидел.
– Значит, предпринятые меры положительного результата не дали?
– Пока нет.
– Я имею в виду здесь, в этой части города?
– Если вы об этом, то да, не дали.
– Что ж, я отдаю своим людям приказ разворачиваться и возвращаться в казармы.
Вдруг в ночи раздался какой-то шум, будто кто-то полз в траве. Этот необычный звук сопровождался хрипом.
– Что за чертовщина? – спросил Жак, склоняясь к земле.
– Аджюдан! – послышался слабый голос. – Аджюдан!
– В чем дело? – спросил тот.
Слова его прозвучали неуверенно, ведь в этот поздний ночной час, во тьме, окружающей наших трех персонажей, голос, донесшийся до его слуха, прозвучал поистине пугающе.
Остальные жандармы стояли в сорока шагах в стороне.
– Аджюдан, – произнес голос, – наклонитесь.
– Зачем?
– Иначе вы меня не услышите. Я ранен.
– Ранен?
– Да. И, по всей видимости, вот-вот умру.
– Эге! – воскликнул Жак. – Это же наш бедолага Жозеф. Он взывает к жалости. Надо же, у него хватило мужества приползти аж сюда.
– Когда опасность миновала, ты становишься болтлив, – ответил ему Жозеф.
– Аджюдан, выслушайте Жозефа, он хочет что-то сказать.
Унтер-офицер нагнулся и стал внимательно слушать.
– Эти два человека – предатели, – произнес Жозеф, обращаясь к нему, – они отпустили беглеца.
– Да? Вы в этом уверены?
– Да. Но в первую очередь его спас вот этот! – добавил Жозеф, показывая на Жака.
– Значит, ты все видел? – спросил Латур.
– Да.
– И слышал все, что здесь было сказано?
– Нет.
– Тогда какого черта понапрасну воздух колыхать?
– Я думаю, вы сговорились с мясниками.
– Не обращайте внимания, аджюдан, этот человек бредит. Это ему бульдог искусал все ляжки и вырвал клок из живота.
– Нет-нет, с головой у меня полный порядок, – более твердым голосом сказал Жозеф.
– Как бы там ни было, – проворчал жандарм, – вы, должно быть, большая каналья.
– Но почему? – изумился полицейский, который, подобно многим коллегам, нашел в этой работе свое призвание и, не имея понятия о том, что такое долг, даже не понимал, сколь омерзительно его поведение.