Глава V. Актер доказывает, что он дворянин
Сэр Валентин Флитвуд был худощавым человеком с правильными чертами лица и впалыми щеками. Его обыкновенно бледные щеки горели теперь лихорадочным румянцем. Круглая большая борода была вся седая, но на голове еще виднелись темные волосы.
– Сэр Валентин, – сказал Гель, стараясь справиться со своим волнением и говорить спокойно, – мне надо сообщить вам кое-что с глазу на глаз. – Гель взглянул на доктора – тот заметно нахмурился от его слов; старый Антоний тоже остался стоять неподвижно у дверей комнаты с фонарем, как бы ожидая, что ему скоро придется проводить Геля обратно.
– Сэр Валентин теперь не в состоянии выслушивать что-либо, – сказал доктор не повышая голоса, но очень решительно.
– Но дело это чрезвычайно важное, – прервал его Гель.
Однако сэр Валентин не дал ему договорить и сказал:
– Во всяком случае, оно может подождать, Гарри. Я теперь не в состоянии говорить о делах.
– Но ведь необходимо сейчас же решить его, – ответил Гель, порываясь рассказать все, но сдерживаемый присутствием доктора и Антония.
– Это все равно бесполезно, – ответил сэр Валентин слабым голосом. – Каково бы ни было решение, я все равно не могу его привести сейчас же в исполнение, я не могу пошевельнуть раненой ногой, черт ее возьми.
– Но!.. – воскликнул было Гарри.
Доктор вдруг решительно встал, Антоний тоже с угрожающим видом сделал шаг вперед по направлению к Гелю.
– Больше ни слова, юноша! – воскликнул доктор. – Жизнь сэра Валентина…
– Но ведь речь именно идет о жизни его! – воскликнул Гель с жаром. – Вы вмешиваетесь не в свое дело, сударь.
– Тише, Гарри, – заметил хозяин дома, – что касается моей жизни, она всецело в руках доктора, и видит Бог, я, право, не хочу еще умирать, не оттого, что я боюсь смерти, но потому, что моя жизнь нужна еще для других. И как это ужасно, что меня втянули насильно в эту глупую ссору и вот теперь я прикован к своей постели. А мой враг… Послушай, Антоний, ты не знаешь, что с мистером Хезльхёрстом? Как его здоровье?
– Не знаю, – угрюмо ответил старый слуга, мрачно глядя в сторону, как бы скрывая что-то от своего господина, чего последний, однако, не заметил, так как полог кровати мешал ему видеть лицо старика.
– Это мне хороший урок, впредь я не буду никогда вмешиваться в чужие дела, Гарри, и не стану заводить ссоры из-за пустяков. Дело в том, что у меня есть один сосед, Хезльхёрст, молодой еще человек, мы с ним были едва знакомы и, конечно, не желали зла друг другу. К несчастью, два дня тому назад мы с ним встретились на перекрестке, поссорились из-за какого-то пустяка, и так как он наговорил мне дерзостей, мне пришлось, конечно, обнажить шпагу, чтобы проучить его. Кончилось тем, что нас обоих пришлось унести с места поединка на руках, оба были ранены – я в ногу, он, кажется, в грудь. Интересно было бы знать, поправляется ли он. Антоний, разузнай потом об этом от его людей.