– Да, как раз шесть дней.
– Значит, наша миссия окончена?
– Да, окончена, Кит, и благодаря только тебе и Антонию, благодаря вашей преданности, вашему усердию и выносливости.
– Но ведь и ты, Гель, выказал не менее нас те же качества.
И, говоря это, старый солдат повернулся на другой бок и снова заснул, а Гель продолжал задумчиво смотреть в огонь.
Они говорили между собою шепотом, и хотя не выказали особенной радости по поводу того, что миссия их кончена, но в сердцах их чувствовалась бесконечная радость оттого, что благодаря им спасен такой человек, как сэр Валентин, и что теперь они могут спокойно ждать, как сложатся обстоятельства, без мучительной заботы о нем.
В полночь смененный Китом, Мерриот заснул тяжелым, тревожным сном; ему снились разные вкусные вещи, и казалось, что он пьет лучшие, изысканные вина. Он проснулся от пустоты в желудке и узнал от Кита, что Барнет опять во дворе, но на этот раз, несмотря на боль в ноге, не сидит, а расхаживает взад и вперед по двору.
– Мне кажется, что Роджер Барнет скоро перейдет к более активной деятельности, – сказал Кит, наблюдая в окно за своим бывшим приятелем. – Ему, очевидно, надоело выжидать, тем более что нога, вероятно, не дает ему покоя.
– В таком случае нам, значит, скоро предстоит борьба не на жизнь, а на смерть.
– Да, конечно, лучше такая борьба, чем эта медленная смерть. Пост – пренеприятная вещь. Люди внизу начали уже жевать дрова и свои кожаные пояса.
– Жаловались они на голод? – спросил Гель.
– Ни один из них. Это – всё молодцы как на подбор. Они готовы умереть с тобой или за тебя, но не выдадут.
Мерриот посмотрел на Кита и убедился в том, что тот испытывает те же чувства. Он знал также, как вынослив, как терпелив и нетребователен Антоний.
– Молодцы ребята, – прошептал Гель и тут же принял решение спасти их всех.
– Как ты думаешь, Роджер Барнет сдержит данное слово? – спросил он.
– Да, если ему не слишком много придется терять при этом.
– Если я ему предложу сдаться, с тем чтобы он отпустил на свободу всех моих людей, как ты думаешь, исполнит он свое обещание или нет?
– Ради бога, Гель, не предлагай ему этого.
– Я сам этого и не сделаю. Мы будем переговариваться с ним через тебя. Я покажусь ему не раньше, чем все будет уже сделано. И ты не должен называть меня сэром Валентином, а должен говорить обо мне как о господине, которому ты служишь. Таким образом, когда Барнет убедится в том, что я не сэр Флитвуд, он все же должен будет сдержать данное слово.
– Никогда старый вояка Кит Боттль не согласится купить свою жизнь ценою твоей, Гель.