– Былые времена… – Она улыбнулась. – Да, тогда было что рассказать. А сейчас… Муж, ребенок… Все довольно однообразно.
– Но ведь у тебя не просто муж. Он Император Величайшего Государства в Галактике. По-моему, одно это уже подразумевает интересные моменты в твоей жизни.
– Он – не ты, – улыбнулась сестра, – его существование весьма однообразно. Каждый день похож на другой. Даже собрание Совета его больше не интересует. Зато он много времени уделяет Жоэлю.
– Удивительно, – Амонис приподнял кверху бровь, – разве раньше он был столь сентиментальным?
– Раньше у него были несколько… – Динайри запнулась, – специфические интересы, но после рождения сына его трудно выгнать из моих покоев. Все возится с Жоэлем и рассказывает нашему сыну о том, какая великая и свободная судьба ему предстоит. А положи-ка мне пирога. – Она указала тонким пальчиком на желаемое блюдо, и брат тут же выполнил ее пожелание.
– А что Алексио делает, когда твой сын спит?
– Сидит рядом, продолжая рассказывать о великих мечтах.
– Кстати, с чего ты взяла, что Совет его больше не интересует? – спросил брат.
Верховный зарас и сам обратил внимание на то, что для Императора собрания из горячо любимого им мероприятия, на котором он то и дело кому-либо угрожал или у кого-нибудь что-то требовал, превратились в нечто, требующее лишь его формального участия. Теперь он крайне редко задавал вопросы. Даже темы собраний чаще озвучивал господин Бертолуччо, чем Повелитель Великой Галактической Империи.
– Ну, раньше он постоянно злился и ворчал о том, что его окружают одни бездари, теперь же он туда вообще с неохотой идет. Это плохо?
– Я не знаю, – честно признался Амонис.
– Скажи, ты планируешь от него избавиться? – прямо спросила она, отламывая кусочек булки.
– Я? Нет! – пораженно воскликнул Верховный зарас.
– Но ведь наследник уже есть, зачем тебе такая обуза? – равнодушным тоном уточнила сестра.
– Откуда у тебя вообще такие мысли? – опешил Амонис.
– Ты сам мне говорил об этом.
– Вовсе нет! – заверил брат.
– Ну как же, я помню, как ты… – Сестра задумалась. – Хотя… да, нет же… это было…
– Что еще я тебе говорил об Алексио или об Империи? – тихо спросил Амонис, подперев кулаком подбородок и пристально глядя на Императрицу.
– Навскидку не помню, а что такое? Ты ведь понимаешь, что наши разговоры навсегда останутся в тайне, и я никому о них не расскажу.
Верховный зарас покачал головой:
– Дело не в этом.
– А в чем?
– В том, что я абсолютно уверен, что никогда ничего подобного тебе не говорил.
– Но как тогда… – Она озадаченно отложила вилку.