– Льяна-ши, – укоризненно покачал головой водяной. – Я чуть не умер от страха, а ты смеешься. Разве тебе не жалко меня, бедного и несчастного?
Она снова рассмеялась:
– Ты мне еще скажи, что отчаянно влюбленного!
– И отчаянного влюбленного! – не растерялся Тир-ши, картинно хватаясь за сердце и делая вид, что сейчас утонет.
Однако Льяна-ши и не подумала кидаться на помощь. А вместо этого сказала:
– Я слышала разговор.
Тир-ши резко посерьезнел, перестав валять дурака.
– И? – вопросительно приподнял он бровь и склонился ниже, почти к змеившимся на воде чертам.
Изящная рука, чуть переливающаяся перламутром, вынырнула из реки и обняла его за шею, пальцы вплелись в огненно-рыжие пряди.
– У меня есть идея, – выдохнула Льяна-ши и утянула довольно улыбнувшегося водяного за собой.
Вечер выдался прохладным. Чародеи двигались быстро и бесшумно. Я, кутаясь в меховой жилет Ализара, уже несколько раз пожалела, что выбралась из теплого дома. И хоть долг звал, все равно хотелось оказаться подальше. В комнате чародея, где урчит, довольно прикрыв глаза, огромный совокот. Или же возле Карона, быстро шедшего на поправку.
В один миг родной лес вдруг стал незнакомым и чужим. Холодным. Хотя на улице середина весны. Откуда такой ветер?
Ализар и три молчаливых чародея шагали рядом и проверяли прочность нитей заклятий, наброшенных с целью защиты. Потом в какой-то момент троица осталась позади, а мы вышли к моему дому. Точнее… к месту, где когда-то он стоял.
Первоначально я просто не поверила собственным глазам: ни следа не осталось от деревянного дома с чуть покосившейся крышей и добротным крыльцом. Ничего. Словно и не было.
Я сглотнула, чувствуя, как сжалось все внутри. Этого не может быть. Прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться и привести мысли в порядок.
Ализар положил руки мне на плечи.
– Сочувствую, – шепнул он.
– Я жила тут четыре года, – непонятно зачем сказала я. – Четыре. Это место стало мне родным.
Снова вдох. Слишком глубокий и рваный. Еще чуть-чуть – и сорвется на хрип, а то и всхлипывание. Нет, Вийора, держи себя в руках. Не за этим сюда пришли. Однако смотреть на пустую Широву горку внезапно оказалось очень больно.
– Кем были твои родители? – неожиданно мягко спросил Ализар, осторожно поглаживая меня по спине.
И от этих прикосновений разливалось приятное тепло и появлялся покой.
– Простыми людьми, – чуть пожала я плечами. – Отец ловил рыбу, часто ездил аж за лес, на Быстрицу. Там рыба такая, что и не снилась здесь. Вкусная, жирная, большая. А мать торговала травами. От бабки ей досталось знание всяких лекарских вещей. Так и жили.