Японец был водителем грузовичка и занимался подвозом сырья, поэтому все время находился в разъездах.
Его рабочие так и величали — «неуловимый Такеши».
Вышли оперативники на него благодаря ориентировке Центра, в которой называлась, правда, другая фамилия — Соему Ониси и давались особые приметы: шрам над правой бровью и некоторое косоглазие, проявляющееся особенно заметно при волнении.
Получалось, по приметам Такеши Кога и Соему Ониси — одно и то же лицо.
Агентурная сеть нашей военной контрразведки в Корее в то время была «и глубока, и широка». Этого требовала обстановка. За время оккупации японскими милитаристами Маньчжурии и Кореи спецслужбы Токио свили там широкую сеть из своих соглядатаев. Этой сетью были охвачены и Дальневосточные территории Советского Союза. А что касается тайн отряда № 731, то военное командование Японии особенно оберегало как эти данные, так и сведения о сотрудниках лаборатории, которые давали присягу на верность своему императору и соблюдение режима секретности на важном объекте государственного уровня.
Наш агент-опознаватель сообщил своему оперработнику о человеке с указанными в ориентировке приметами. Подозрения в причастности его к работе в отряде № 731 усилились, когда фотографию Такеши Коги показали задержанному его коллеге по отряду.
— Знакомо вам это лицо? — спросил разыскник старший лейтенант Потемкин.
— Да, это мой сослуживец по отряду Соему Ониси.
После этого ларчик открылся просто — арестом японца.
Потемкин шел к Шурепову по вызову начальника с радужным настроением. Погода способствовала его поднятию — светило солнце, небо было такое синее, словно омыто водами. Он понимал, что руководство оценит по достоинству его успех в разоблачении матерого палача-экспериментатора.
Войдя в отдел, он прошел по темному коридору и направился в крайнюю комнату, в которой располагался его начальник. Постучав, Потемкин вошел в кабинет.
— Разрешите, товарищ подполковник?..
— Иван Иванович, ты ведь уже зашел. Я тебя ждал. Вот что надо сделать: выезжайте с оперативной группой и с Ониси по местам захоронений «бревен» — так японцы называли испытываемых россиян, китайцев и корейцев… Знаешь?
— Да, Александр Алексеевич, о «бревнах» наслышан.
— Ну так вот, следует письменно задокументировать и сфотографировать следы злодеяний. Следователь поедет с вами, — инструктировал Потемкина Шурепов…
Таких поездок было несколько. Опергруппа привезла описание и фотодокументы страшных, античеловеческих преступлений отряда № 731, которые легли в качестве уликовых документов в материалы будущего суда над японскими военными преступниками.