На душе остался легкий осадок от увиденного только что в вестибюле. Хотя… Чего это я, ревную, что ли? Какое мне дело до них обоих, вообще до их отношений? Харламов мне приятен – с этим Анна Сергеевна согласилась. Но ничего личного, как говорится. «Мне достаточно уже одного удара ниже пояса, чтобы еще поддаться на чьи-то чары. Хотя, почему чары? Он же не делает никакого особого акцента в отношениях со мной. Подумаешь, один раз до дома подвез, да помог воду перекрыть. Он не ходит за мной по пятам, и вообще лишний раз не заговаривает. Даже и в кабинет к себе я сама его пригласила на тот коньяк. Пожалела уставшего человека. И все. Больше ни к кому никакой жалости. Хватит того, что двадцать с лишним лет я уже жалела Горелова. Хотя говорят, что в русском языке слова «любить» и «жалеть» означают одно и то же… Да. Игоря я действительно любила-жалела. Он был первым и единственным моим мужчиной, он отец моих детей. И сказать по правде, я нисколько не жалею об этом». Она усмехнулась – «жалела-любила» и «потеряла – не жалею»… вот ведь какой каламбур получается…
Анне стало вдруг немного грустно. Почему же все это случилось? Хорошо, конечно, быть свободной. Но плохо быть одной. Да, у нее есть дети, хорошие дети. Есть родители, работа, коллеги. Но за эти годы она умудрилась растерять всех подруг, не поругалась ни с кем, нет, просто слишком много времени уделила семье и работе. А рядом-то не осталось никого, с кем можно было просто поболтать, выпить бокал вина, поплакать или посмеяться о чем-то. Говорят, что женской дружбы не бывает, но сейчас Анна впервые ощутила желание побыть именно с подругой. Только женщина могла бы понять сейчас ее состояние. Но ни матери, ни дочери того, о чем она думает в последнее время сказать нельзя. А так хотелось бы сейчас просто выговориться! Даже про того же Харламова посплетничать…
Анна потрясла головой, пытаясь отогнать прочь мысли о нем. Мне не нужен никто. Ни он, никто другой. Я просто хочу быть одна. Принадлежать себе одной. Зависеть только от себя. И любить только себя. Если смогу.
Подойдя к своему подъезду, Анна Сергеевна по привычке подняла голову, всматриваясь в свои окна. Хотя, что там смотреть, дома-то все равно никого нет – Любаша гостила у брата уже вторую неделю. Анна вздрогнула от неожиданности – на кухне горел свет. Сердце неприятно заныло – что бы это могло быть? Сама она ушла на работу еще утром и свет просто не включала – в июле утром какой может быть свет? Дети должны вернуться только в пятницу. Может быть Игорь? Хотя и он еще ни разу не являлся без надобности, а тем более без звонка. И ключи он вроде оставил им с дочерью.