Самой жестокой иронией стало то, что за ночь в мои ноги вернулась вся полнота ощущений. Пока я пыталась придумать, как помочь Харуто, я ходила вокруг больницы по гравиевым дорожкам, и острые камешки, впивающиеся в подошвы, вызывали у меня ощущения еще более загадочные, чем секс.
Я придумала историю об автокатастрофе и устроила так, чтобы Харуто эвакуировали на специальном медицинском самолете в Сидней и поместили под присмотр Линн. Когда врач, наблюдавший за ним во время перевозки, спросил, откуда у пациента следы хирургической операции на голове, я разыграла замешательство, а затем сказала, что, должно быть, его оперировали в больнице уже после сотрясения мозга.
Линн и маму оказалось не так легко одурачить. Сначала они засыпали меня вопросами. Им казалось немыслимым, чтобы мои симптомы просто взяли и исчезли. В то же время им представлялось невозможным, чтобы следы на голове Харуто появились в результате автомобильной аварии. В то время волосы у меня были покороче, но я легко спрятала крошечный шрам, собрав их сзади в конский хвост. Я ничего им так и не сказала. Хотя в дневник я записывала все мои мысли после случившегося с Харуто, хотя я стала еще более откровенной после его смерти, я никогда не писала о случившемся. В глубине души я боялась, что, если изложу все это на бумаге, чувство вины усилится и раздавит меня.
Однако, вновь очутившись в положении, когда мне в самом буквальном смысле стало нечего терять, я решила, что пора вывести всех на чистую воду. Это воспоминание, подобно всем другим, быстро бледнеет. Важно разобраться прежде, чем я это забуду. Возможно, я наберусь храбрости и оставлю этот журнал, чтобы его прочли. Люди узнают обо мне такое, чего не знает никто. Моя любовь Каллум. Моя неудача Харуто.
Время догнало доктора Чарльза так же, как оно догнало меня. Несколько месяцев назад, когда я поняла, что проявления хореи вернулись и моя рука снова пускается в этот проклятый танец, я провела несколько дней на ферме, выслеживая его через интернет. Пока Каллум наслаждался отпуском, я вконец позабыла о работе и принялась искать доктора Чарльза. Учитывая, что случилось с Харуто, это было сродни безумию, а быть может, просто не зависящей от воли человека реакцией на происходящее, либо мне просто нужно было чем-то себя занять, пока я не придумала, как поступить с Каллумом.
Доктора Чарльза я отыскала через несколько дней. Когда я узнала о его судьбе, моя собственная судьба решилась. Его звали Чарльз Морган, и он отбывал пожизненный срок в чикагской тюрьме. Судя по новостям, его операции заканчивались намного чаще так, как с Харуто, чем так, как со мной.