– Давай отправимся в Мексику, – предложил я, окрыленный внезапно затеплившейся надеждой. – Мы полетим, как только ты немного окрепнешь. Обратимся в ту же больницу. Возможно, другой невролог…
Линн взмахом руки вежливо прервала меня.
– Кроме Лайлы и Харуто я сейчас припоминаю еще семерых пациентов, которые в надежде на исцеление отправились за море, в страны с менее строгими правилами в области медицины.
– Значит, у вас есть контакты, которыми мы можем воспользоваться?
– Вы неправильно меня поняли. Из этих семи у пятерых по возвращении не наблюдалось вообще никаких улучшений. Один больной умер, а еще у одного оказался поврежден мозг. Серьезный случай. Даже Харуто… Думаю, вы знаете, что он вернулся в состоянии овоща. Уже то, что Лайле удалось отыскать человека, который успешно прооперировал ее, не повредив при этом мозг и не занеся инфекцию, само по себе сродни чуду. Черт! Это даже еще не наука… даже близко не стоит. Готова поспорить, что, если вам удастся отыскать того же самого невролога и он повторит операцию, результаты будут другими.
– Даже не заикайся о том, чтобы я еще раз на это пошла. – Лайла устремила на меня взгляд, я открыл было рот, чтобы возразить, но она не позволила. – В прошлый раз это далось мне очень нелегко, а сейчас вообще все по-другому.
Она сжала мою руку. Я понимал, что эти слова обращены ко мне, но считал их полнейшей чушью. Я был уверен, что сейчас у нее еще больше причин бороться.
– Ты не должна сдаваться, – сказал я. – Ты не можешь. Пусть нам придется подождать несколько лет, но со временем эта операция станет вполне безопасной.
– Даже если врачи усовершенствуют лечение, даже если вскоре будет получено разрешение, у меня просто нет этих нескольких лет, Каллум.
Голубые глаза Лайлы умоляли меня понять. Сама по себе мольба в ее взгляде меня не обеспокоила. Испугался я умиротворения, отражающегося в них. Лайла на самом деле смирилась со своей болезнью, а значит, признала свое поражение.
– Ты не можешь этого точно знать.
– Знаю. Я чувствую. Я слышу это в собственном голосе, черт побери.
Лайла взяла мою руку и прижалась к ней щекой. Мои глаза наполнились слезами. Я открывал рот, словно рыба на суше. Мне хотелось с ней поспорить.
Когда Лайла заговорила вновь, ее слова звучали уже намного мягче:
– Несколько дней назад меня обследовали на способность глотать. Когда я глотаю, немного слюны попадает в легкие. Из-за этого я то и дело болею пневмонией. И буду болеть до тех пор, пока не умру.
– Но воспаление легких лечат. – Я так разнервничался, что вскочил со стула и принялся мерить шагами палату. – В прошлый раз ты добилась исцеления. Один раз на миллиард. Настоящее чудо! А теперь ты хочешь сдаться дерьмовой простуде!