– Она должна, Линн. Она и так долго держалась.
– Вы продолжайте читать, продолжайте искать, – мягко сказала мне врач. – Не важно, насколько пессимистично настроены я или Лайла. Вы ее любите. Не бросайте своих поисков.
Я кивнул. Она права. Я не смогу перестать желать и пытаться, даже если от этого будет зависеть моя жизнь.
– Но если вы хотите, чтобы я была предельно с вами откровенна, Каллум, то слушайте… Я не знаю, как в той мексиканской клинике удалось спровоцировать ремиссию ее организма и почему болезнь вернулась. Я понятия не имею, почему ее организм так быстро сдает, но, пусть вам будет тяжело это слышать, я уверена, что Лайле остались не годы, а считанные месяцы. Думаю, она уже со всем смирилась.
– Я не могу сдаться.
– Разумеется, не можете, но мне думается, будет лучше, если вы сосредоточите всю свою огромную, прямо-таки фантастическую энергию на том, чтобы максимально облегчить Лайле жизнь в то время, которое у нее осталось.
Сказав это, Линн вышла. Я сидел, глядя в экран лэптопа, до тех пор, пока глаза у меня не начали болеть, а в голове не перепутались окончательно всевозможные теории и идеи. В китайском университете проводили эксперименты над животными, разрабатывая лекарство от этой болезни. Могу ли я отвезти Лайлу в Китай? Сумею ли подкупить кого-то, чтобы ей помогли? Можно ли будет попытаться выкрасть лекарство? Как мне убедить в этом Лайлу? Не захочет ли Пета меня остановить?
Я отложил эту идею в долгий ящик, когда в палату вернулась Лайла. Она очень устала. Я должен был ее успокоить и поддержать, а не донимать безумными идеями. Когда я покинул ее, чтобы раздобыть что-нибудь на ужин, что-то вместо жалкого салата, который ей давали здесь, в больнице, я пообещал себе, что вернусь к этой теме через неделю или две, когда все немного уляжется.
* * *
Пока Лайла лежала в больнице, ее навещали. Пета то приезжала, то уезжала, стараясь приспособить расписание своих частных уроков в Госфорде к новым обстоятельствам. Когда она могла, то ночевала в соседнем отеле. Нэнси и Леон привезли свежий салат и коробку с фруктами, а затем разделили с нами утренний чай так, словно мы сидели в кафе. Они принесли новости о своей семье, ферме и хороших видах на зимний урожай.
В среду днем, пока Лайла отдыхала, на пороге появились четверо незнакомцев. Я как раз читал газету, вернее, перечитывал в десятый раз вчерашний номер. Я поднялся и тихо выскользнул в коридор.
– Чем могу помочь?
– Вы, должно быть, Каллум?
Самый старший из них вышел вперед. Мне показалось, что он собирается пожать мне руку, но старик меня изумил, когда заключил в объятия.