– А что обо всем этом думает Пета? Ты рассказывала матери, зачем ездила в Мексику?
– Нет. Мы сказали родителям Харуто. Они пытались нас отговорить, очень настойчиво пытались, поэтому я оставила маму в неведении. Она всегда была на моей стороне, как говорят, на все сто процентов, но было бы несправедливо взваливать на нее еще и это.
– Думаешь? Насколько я заметил, вы предпочитаете не смягчать ударов.
– Мама совсем растерялась, когда после генетического обследования оказалось, что я тоже больна, – вздохнула Лайла.
– Для нее это должно было стать ударом.
– Знаю, Каллум. Конечно, она переживала ужасные времена, но, господи, мне было еще хуже. Дедушка и бабушка умерли, когда я закончила школу. Потом умер папа. Жизнь изрядно нас потрепала и побила. Думаю, что мама дошла до ручки. Она настояла на том, чтобы я сдала анализы. Я искала лучик надежды и верила, что каким-то чудом выиграю в этой генетической лотерее, но не выиграла. Желая подвести черту под самым худшим годом нашей жизни, я поступила на юридический, и мир на короткое время стал моей раковиной. На следующей неделе я выяснила, что у меня тоже болезнь Хантингтона, а CAG-повторы частые. Лет через двадцать, если не раньше, мне предстояло встать на дорогу, ведущую в ад. Мне тогда очень нужна была моральная поддержка, но мама совершенно съехала с рельс, так что я осталась разбираться один на один со всем, на меня навалившимся.
– Сочувствую, Лайла.
– Я выжила. Я со всем справилась. У меня просто не было другого выхода. Я знала, что жизнь слишком коротка, по крайней мере, моя жизнь.
Кажется, Лайла пыталась шутить, но я не рассмеялся.
– Значит, ты все же решила поступить в университет?
– Мама не хотела. Она считала, что, если мне осталось лет пятнадцать полноценной жизни, я должна выжать из них все, что только можно. Она хотела продать ферму, чтобы я смогла попутешествовать по миру, пока в состоянии. Мама даже предложила отправиться со мной.
– Но ты все равно решила учиться.
– Я уже и так успела повидать мир. Я знала, что там есть, в большом мире. Мне хотелось знаний, информации, хотелось встретить вызов судьбы, но более всего я нуждалась в стабильности. Я мечтала немного побыть нормальной, прежде чем начнутся безумие и судороги.
– И тебе удалось.
– На самом деле удалось. У меня была замечательная жизнь, Каллум.
– И твоя мама изменила свое мнение.
– Да. Когда мама справилась со своим кризисом, она стала, что называется, первоклассной матерью, но я все равно не сказала ей, когда у меня проявились первые симптомы. Я просто ничего ей не рассказывала, но знала, что она и так поймет. Харуто ей не слишком нравился. Когда мы решили уехать и попробовать лечение стволовыми клетками, я ей сказала, что мы просто отправились путешествовать. Я общалась с мамой по электронной почте, писала так, чтобы у нее сложилось впечатление, будто я стараюсь взять от жизни все, что возможно.