– Меня сплавили к бабушке и дедушке, и самым ужасным оказалось то, что каждый раз, когда я видела папу, ему становилось все хуже и хуже. Мозг глупенькой девочки-подростка воспринимал происходящее так, словно изменения в нем происходили буквально за одну ночь. Я всегда страшилась этого. А теперь все мои подростковые кошмары становятся явью. Если я сейчас сдамся, то мне станет после этого очень-очень страшно.
Воцарилось продолжительное молчание. Я подвинулся так, чтобы ее голова лежала на моей груди, а я мог гладить Лайлу по спине. После долгой паузы она снова заговорила. На этот раз ее голос был хриплым.
– Папа долго и медленно брел к своей смерти. Мама не поместила его в частную лечебницу. Ее родители заставили маму это сделать только тогда, когда папа уже даже не осознавал ее присутствия. Он прожил там несколько месяцев, а потом умер от сердечного приступа. Вместо горя мы почувствовали лишь облегчение. До его смерти мы уже сотни раз успели оплакать папу.
Я ничего не мог сказать на это. Мы лежали в тишине, если не считать ее тяжелого дыхания, а потом заснули.
* * *
Прошло несколько дней. Лайла принимала ванну, а я читал книгу, сидя на кровати.
Я прислушивался к звукам в ванной, опасаясь, как бы чего не случилось. Мне очень не нравилось, когда Лайла уходила туда одна. Слишком уж много там было потенциальных опасностей. Когда несколько лет назад Лайла устроила здесь ремонт, она распорядилась установить большую, отдельно стоящую ванну под окном. Как по мне, ванна стояла слишком далеко от стены. Лайле не на что было опереться, когда она забиралась в ванну или выходила из нее. А эти чертовы полы в ванной комнате были полнейшим кошмаром. Лайла всегда набирала слишком много воды, поэтому, когда она в нее залезала, вода выплескивалась, а пол становился очень скользким. Я расстилал на полу коврики и полотенца, но Лайла постоянно поднимала их и выбрасывала в корзину для грязного белья.
Через некоторое время я осознал, что переворачиваю страницы, но не понимаю ни слова из прочитанного, поэтому поднялся и подошел к двери ванной комнаты.
Она показалась мне такой красивой и хрупкой, когда я увидел, как она тихонько подпевает музыке, звучащей из айпада, который лежал на подоконнике.
– Привет, – улыбнувшись, сказала она. – Хорошая книга?
– Не очень. Может, нам пожениться?
Она не замешкалась с ответом:
– Я бы с удовольствием вышла за тебя замуж, Каллум Робертс, вышла бы тотчас же, если бы я была не я.
– Но ты – это ты…
– В этом, сам знаешь, заключается проблема… большая проблема. – Она подняла руку из воды и наблюдала, как капли падают обратно в ванну. – Я бы с удовольствием подарила тебе свою жизнь, но жизни у меня как раз и нет.