– Там мертвая земля. Нет никаких домов, – сказал Ган. – Только буш, солончак и пыль.
– Девочке пришлось несладко, это бесспорно. Одежда на ней – это какие-то отрепья. – Мирабель скрутила полотенце, которое держала в руках, словно это была чья-то шея. – Эти чертовы старатели ни о чем не заботятся!
– Как бы там ни было, мы должны уведомить власти, – сказал доктор. – Как долго вы еще пробудете в Леоноре?
– Я не останусь здесь. – Ган, спохватившись, одним глотком допил чай. – Я и так уже опаздываю.
Глаза доктора Карлтона округлились:
– Но ее нельзя перевозить, она слишком слаба.
Ган взглянул на Мирабель, потом на доктора, и нервы его сдали.
– Разумеется, слишком слаба! И я не собираюсь забирать ее с собой, ради бога!
За столом повисла тишина.
Миссис Карлтон сжала ладонь мужа, в глазах ее была мольба. Он вздохнул в ответ и обратился к Мирабель:
– Можно оставить девочку здесь?
Жилы на крепкой шее Мирабель вздулись и стали похожими на стебли сельдерея.
– Мне жаль девочку, я переживаю за нее, но я должна управлять гостиницей. И не могу ухаживать за ребенком.
– Моя жена позаботится о ней. Временно. – Он сделал упор на последнем слове, а когда взглянул в полное надежды лицо жены, взгляд его смягчился. – За комнату мы заплатим. Так пойдет? Хотя бы на время.
– Конечно. – Мирабель расслабилась. – До тех пор, пока вы платите.
Миссис Карлтон счастливо улыбнулась и одобрительно поаплодировала кончиками пальцев.
– Утром я позвоню констеблю. – Доктор взял листок бумаги и протянул его Гану. – Нам необходима информация на случай, если полицейские захотят с вами поговорить.
Ган посмотрел на бумагу и ручку – для безграмотного человека в них было мало толку – и отодвинул обратно.
– «Байлен Майн» в Мензисе. Управляющим там Джон Мэтьюз. Он поможет разыскать меня.
В комнате снова воцарилось молчание.
Ган не хотел задерживаться – груз ждал, часы тикали, подгоняя его. Если поставка задержится, его уволят. Другую работу ему не найти – кому нужен хромой калека? И все же он не мог заставить себя подняться и уйти, оставив девочку. Он нерешительно потер заросший щетиной подбородок. Девочка будет жить – неужели этого недостаточно? В конце концов, он сделал все, что мог. Эти люди позаботятся о ней. Его задача выполнена.
Все взгляды были направлены на него. Ган проглотил комок, подступивший к горлу:
– Тогда я пошел.
– А как же ваш пирог? – спросила Мирабель.
– Я оказался не так голоден, как казалось.
Доктор встал.
– Мы свяжемся с вами, если у полиции возникнут вопросы.
Ган взглянул в сторону темного коридора, ведущего к лестнице наверх, и внутри у него все сжалось.