Мужчина вошел в самую большую хижину – длинную прямоугольную консервную банку с покоробленными и проржавевшими краями, с прорезанными дырками в качестве окон. Леонора оказалась в темной комнате. Под ногами был неровный, плотно утоптанный земляной пол. Она видела только очертания аборигена перед собой.
– Где она? – спросила Леонора надтреснутым голосом.
– Здесь.
Человек положил жесткую ладонь ей на талию. От этого прикосновения ее и без того напряженные нервы не выдержали, и Леонора вздрогнула. Он тут же убрал руку и махнул в сторону еще одной двери впереди.
Тени в углу пришли в движение, послышалось чье-то дыхание. Мужчина распахнул дверь. Леонора отступила назад, и внезапно ей мучительно захотелось немедленно уйти отсюда. Однако кто-то появился у нее за спиной и резким движением втолкнул ее в следующую темную каморку. Дверь захлопнулась. Леонора, вытянув руки перед собой, попыталась нащупать двери, какую-нибудь ручку.
– Что вы делаете? – закричала она.
Щелкнул замок. От ужаса волосы у нее встали дыбом. Наконец она нашла ручку – продетую в отверстия двери скрученную проволоку. Она вцепилась в нее, пытаясь сдвинуть с места, и стала дергать изо всех сил. От ужаса по спине пополз холодок, заполняя собой темноту. Леонора принялась бить в дверь кулаком.
– Выпустите меня отсюда! – пронзительно крикнула она. – Помогите кто-нибудь! Выпустите меня!
– Лео…
Она застыла. Занесенный кулак повис в воздухе. Сердце рванулось в груди так, что едва не сломало ребра. Ее пульс стучал в ушах оглушительно громко, заглушая все остальные звуки. А потом она услышала, как скрипнули пружины кровати.
– Все в порядке, – шепнула темнота.
Тело ее задрожало, кулак разжался, пальцы судорожно задергались. Из горла вырвался долгий глухой вопль.
– Прошу тебя, не кричи.
Это был призрак. Его призрак. С его голосом. Леонора хотела удержать этот звук. Она знала, что он должен затихать, таять… Она была уверена, что он на самом деле тает, поэтому упрямо мотнула головой и крикнула:
– Не смей так поступать со мной!
Теперь этот звук должен был исчезнуть. Она опять потеряет его! Она прижалась лбом к двери и, качая головой, заплакала:
– Пожалуйста, не делай так больше!
– Подойди, Лео.
– Нет! – вскрикнула она. Если она повернется, голос пропадет, а призрак исчезнет.
– Пожалуйста. – Голос зазвучал громче, в нем чувствовалась мольба. – Просто подойди, Лео.
Наконец она сдалась, повернулась в темноте и, спотыкаясь, медленно направилась в дальний конец комнаты. Не стоило ей этого делать, теперь этот голос больше не повторится. Рана откроется вновь. Она разрастется, закровоточит и уже не зарубцуется – так и останется вечно открытой. Однако ноги ее продолжали двигаться вперед. Колени сгибались, словно в них не было костей. А затем что-то коснулось ее руки. У нее перехватило дыхание. Она почувствовала, как чьи-то пальцы нащупали и сжали ее руку.