Джеймс надвинул шляпу на нос, прячась от безжалостного солнца. Ему было четырнадцать, и он уже три года жил с дядей и тетей в «пшеничном поясе» Западной Австралии. И за все это время здесь ни разу не было дождя. Слегка моросило – да. С неба срывались отдельные дразнящие капли – да. Но настоящего дождя – ни разу. Будь тут постоянная засуха, жить было бы легче: человек ведь не пытается возделывать пустыню, просто говорит мертвой земле «до свидания» и уезжает в поисках новых мест, пригодных для жизни. Но здесь зелень перемежалась голой бурой почвой, а дождь мог пройти сплошной полосой, хотя в какой-нибудь миле на восток о нем напоминал лишь запах. Такова была жизнь в «пшеничном поясе» – на границе между изобилием и нуждой.
Дождь… Проще всего было связывать жизненные трудности с капризами небес, но Джеймс был не настолько глуп. Вина лежала на нем самом, и он понял это уже несколько лет назад.
Он двумя руками схватился за левую ручку плуга, а его дядя, Шеймус О’Рейли, взялся за правую. Джеймс был одного с ним роста, так что плечи обоих находились на одном уровне с поперечиной, однако по весу он сильно уступал дородному О’Рейли, поэтому его сторона плуга наклонялась вперед и отставала. Он что есть силы упирался в твердую как камень почву, пока ноги не начали дрожать.
– Давай, мальчик! – крикнул Шеймус. – Добавь плечом. Давай!
Старая рабочая лошадь, подергивая головой, тянула неповоротливый плуг. Медленно, фут за футом, упрямое орудие вспарывало борозды, перемалывая хрупкие корешки прошлогодней пшеницы и срезая спинифекс, который, казалось, вырастал каждой утро.
– Хорошо. Пока что довольно. – Шеймус в изнеможении отпустил плуг. – Дадим ей передохнуть.
Джеймс распряг лошадь, шкура которой под кожаными ремнями была мокрой от пота.
– Поедим, потом продолжим. – Шеймус потянулся до хруста в суставах. – Мы запаздываем. Пахать нужно закончить сегодня, даже если придется делать это при свете фонаря. К концу недели мы должны пробороновать поле, засеять и прикатать почву. – Он прищурился на солнце и проворчал: – Опаздываем! – Потом кивнул в сторону Джеймса: – Ну как, парень, готов к такой работе?