Я узнал. Только сейчас. Не глаза и нос, а голос. И свалился на этого человека, упал. Прямо в него.
Вообще-то мне хотелось и убить его тоже, прямо сейчас.
– Я думал… Лёвка. Лёвка дома?
– Дома! – кричит он своим птичьим голосом из кухни. – А я тебя в садике ждал, ждал! А п’ишёл – он!
– …Зачем ты отрастил эту бороду идиотскую, – бормочу я. У него чужое лицо с бородой, не хочется смотреть. Вдруг вспоминаю про Костика, оборачиваюсь и объясняю ему:
– Это мой папа. Папа приехал!
И вдруг я вижу, что Костик сидит на полу. И плачет. По-настоящему, слезами, размазывает кулаком. Вот этот Заяц, который был такой логичный, умный такой, непробиваемый.
– Костик! Зайцев, ты что?!.
– Я думал, – он отворачивается, чтобы я не видел, – я думал, он совсем пропал, Лёва твой. Что из-за меня! Я же тебя просил остаться, из-за меня, я думал, понимаешь? Что совсем!..
– Это твой друг? – спрашивает папа.
– Да, это мой друг, – говорю я, – Костя Зайцев.
* * *
Мы пьём чай и рассказываем, как всё было. То есть я рассказываю, а Костик молчит, будто он вовсе ни при чём. А потом вдруг он говорит:
– Надо позвонить.
– Кому?..
– Да Кирилловым этим. И воспитательнице тоже, она же там на ушах стоит.
Точно. Надо позвонить, а я и забыл. Как только этот Костик всё помнит?
Я весь вечер не могу оторваться от Лёвки, какой он классный. С вот этим носом, ртом и ушами, со всеми его дурацкими песнями. А папу я отправил бриться. Не мог с ним разговаривать, у меня в животе всё сворачивалось трубочкой, как на бороду эту посмотрю.
И ещё весь вечер в голове всплывал Заяц. Вот я сказал, что он мой друг. И ведь правда: мне никогда в жизни никто не помогал вот так. Ну, давали, там, ответ подсмотреть или бутерброд откусить. Но мне, в общем, и помощь особо не была нужна. И я с самого начала пытался свалить, погнал на самокате не оглядываясь. А он, значит, тащился за мной. Зачем?..
Я не люблю это место в парке, тут плитка кособоко уложена. Дын-дын, самокат грохочет по ней. Даже не столько неудобство противно, сколько грохот. Ненавижу создавать грохот. Поскорей бы уже кончились эти плитки, чтоб на нормальный тротуар.
Вдруг наперерез мне идёт Маша. Я как-то её уже видел, она шла с другими девчонками, и они кричали ей: Маша, подожди! А она неслась вперёд как сумасшедшая. Как… Ну да понятно, как кто.
Думаю, она в десятом или в одиннадцатом. Сильно старше. Пальто, и большой шарф, и кеды. Вообще смешно: кеды и пальто. Но ей идёт. Нет, не то чтобы я её как-то запомнил особенно; просто всплыло вдруг в голове, что Маша.
Потому что сейчас она шла и ревела. Всхлипывала. Я бы не увидел; но она вылетела мне наперерез, вообще ничего не соображает, самокат же грохочет, за километр слышно!