– Почему это?
– Я решил. Поэтому музыку бросил – некогда. Надо готовиться на юрфак. Я хочу быть адвокатом.
– Думаешь, заработаешь этим?
Ну правда. Какой в этом ещё может быть интерес?
– Да. Я буду крутым адвокатом. Дорогим. Заработаю много.
Вот бы не подумал, что Яшка такой меркантильный.
– Чтобы была возможность… Заниматься делами тех, кому нечем платить. Кто не виноват. Понимаешь?
Я пока не очень понял. Яшка вскочил на ноги, зашагал вокруг нас.
– Постоянно! Постоянно людям нужен адвокат! Без конца, только и слышишь… Адвокат, адвокат! Нужен юрист, спасите!
Где вот он это слышит, телевизора, что ли, насмотрелся?
– Мама у нас журналист, – объяснил Миша. – Много чего… Прямо жуткого происходит. Понимаешь? И она приходит домой и плачет, плачет. Что сделать ничего нельзя. И адвоката никогда нет. Но это… С системой очень трудно бороться. Практически невозможно.
– Возможно, – резко сказал Яша.
Я будто попал в фантастический фильм. «Матрица». Какая ещё система?.. Но не спросишь же – они думают, я понимаю… Мама тоже так говорит: в этой стране…
– Понимаешь, Игнат. Часто осуждают людей, которые не виноваты. Просто так удобнее: нашли дурака и навешали на него всё. Или кто кому мешает. Подставить любого можно. Ещё, знаешь, кардинал Ришелье говорил: пусть самый честный человек напишет шесть строчек, и я в этих строках найду то, за что его можно повесить.
– Какой-то ужас. Но Ришелье… Это же не наша страна?
– Да. Весь мир немного двигается с тех пор. И мы… И мы тоже, но нам надо догонять.
Мишка добавил:
– И, конечно, двигать мир будешь ты, да?
– Ну а кто, – сказал Яшка.
Я себя чувствовал младенцем рядом с ними. Будто бегаешь, бегаешь себе по дорогам. А потом видишь открытый люк. И понимаешь, что там, под землёй, под дорогами этими… Такой скрытый мир. Тёмный.
– Значит, ты будешь такой Робин Гуд? – спросил я. – Зарабатывать на богатых и защищать бедных?
– Ну да. Ну, и Робин Гуд. Адвокат – это защитник, понимаешь?.. Кто ещё…
– Яшка – идеалист, – плюнул Миша. – Против лома, думает, есть приём… Тебя убьют, – вдруг сказал он.
– И ты сыграешь на моих похоронах.
– Чего тебе? Шопена? Или повеселее хочешь?
…Вот дураки. Чем шутят.
* * *
Совсем стемнело, и мы пошли домой. Свети не свети фонариком, а всё же я чуть не полетел на лестнице, споткнулся о какой-то хлам.
А Мишка вдруг зашёл в ту квартиру, где пианино. И заиграл. И я понял, о чём Яшка говорил. Да, этот Миша настоящий музыкант, не игрушки.
У меня в голове всё ещё звучала эта музыка, печальная, но не безнадёжная.
И Миша сказал:
– Весь этот мир без музыки превратится… чёрт знает во что. Антиутопии всякие знаешь? Высокотехнологичные цивилизации без… Без людей. Без тех, кого мы привыкли называть людьми. Понимаешь, нет?