Сэр Гораций, вновь открывая табакерку, окинул сестру насмешливым и проницательным взглядом.
– И кем же увлеклась Сесилия? – осведомился он.
Леди Омберсли понимала, что старший сын наверняка посоветовал бы ей благоразумно промолчать; но стремление открыть брату душу оказалось слишком велико, чтобы она могла ему противостоять. Миледи призналась:
– Я знаю, Гораций, что ты никому не станешь повторять мои слова, но глупая девчонка думает, что влюбилась в Огастеса Фэнхоупа!
– Одного из мальчишек Латтерворта? – уточнил сэр Гораций. – Должен заметить, что подобный союз не вызывает у меня особого восторга!
– Господи помилуй, не смей даже думать об этом! Самый младший из сыновей, но едва ли не самый амбициозный! К тому же поэт.
– Это очень опасно, – согласился сэр Гораций. – По-моему, я никогда не видел этого юношу. Что он собой представляет?
– Он весьма красив! – с отчаянием сообщила брату леди Омберсли.
– Неужели похож на лорда Байрона? Тогда это многое объясняет!
– Нет-нет! Волосы у него светлые, как у Сесилии, он не хромает[7], и стихотворения у него очень милые, напечатанные на белой веленевой бумаге, да только вот расходятся они не очень хорошо. Совсем не как у лорда Байрона. Это ужасно несправедливо, потому что издать их наверняка стоило больших денег, и за все это ему пришлось заплатить из собственного кармана – или, скорее, из кармана леди Латтерворт, если верить тому, что я слышала.
– Сдается мне, – промолвил сэр Гораций, – что я знаю этого юношу. В прошлом году он был в Брюсселе, работал у Стюарта. Послушай моего совета: выдавай Сесилию замуж за своего Чарлбери как можно скорее!
– Знаешь, я так бы и сделала, если бы… Но я не смогу поступить подобным образом, если окажется, что он ей противен! И ты должен понять, что я не в силах что-либо предпринять, пока он лежит в постели со свинкой!
Сэр Гораций покачал головой:
– Тогда она выйдет замуж за поэта.
– Не говори так! Но Чарльз полагает, что будет лучше, если мы с Сесилией не станем бывать там, где она может встретить этого молодого человека, и это еще одна причина, по которой мы сейчас ведем уединенный образ жизни. Ужасно неловкая ситуация! Иногда мне хочется, чтобы этот несчастный юноша не принадлежал к нашему кругу – пусть он был бы охотником за приданым, сыном торговца или еще кем-нибудь в этом роде! Тогда можно было бы отказать ему от дома, запретить Сесилии танцевать с ним на балах, хотя в этом не было бы необходимости, поскольку он не был бы вхож в высшее общество. Но Фэнхоуп, естественно, может бывать везде! И это очень досадно! Хотя я вынуждена признать, что Чарльз ведет себя по отношению к нему крайне невежливо, даже он согласен, что нельзя перегибать палку и пренебречь приличиями настолько, чтобы оскорбить его семью. Альмерия Латтерворт – одна из моих старинных подруг!