– Неужели?
Их прервал звук нетерпеливых шагов на лестнице, и мгновением позже в комнату стремительно вошел мистер Ривенхолл, держа в руке письмо. Он даже не дал себе труда снять пальто для верховой езды перед тем, как ворваться в комнату матери.
Мистер Ривенхолл выглядел взбешенным и очень бледным. Поставив в стойло своего гнедого, он сначала отправился на Бонд-стрит, чтобы выпустить пар в спарринге с Джентльменом Джексоном[102], после чего заглянул в «Уайтс», где около часу играл на бильярде, борясь с желанием вернуться на Беркли-сквер и заявить своей несносной кузине, что вовсе не имел в виду того, что наговорил ей. Выйдя из бильярдной, он столкнулся со своим другом мистером Уичболдом. Тот, в точности выполняя полученное распоряжение, поинтересовался у Чарльза, куда это направилась мисс Стэнтон-Лейси. Получив короткий ответ: «Никуда, насколько мне известно», он заявил не без некоторого внутреннего трепета:
– Увы, старина! Я видел, как она уезжала в почтовой карете, запряженной четверкой лошадей. Более того, рядом с ней сидел Чарлбери.
Мистер Ривенхолл уставился на него, не веря своим ушам.
– Уехала в почтовой карете, запряженной четверкой лошадей? Ты наверняка ошибаешься!
– Вовсе нет! – ответил мистер Уичболд, мужественно играя свою роль до конца.
– Значит, ты обознался! Моя кузина дома! – заявил Чарльз непререкаемым тоном и добавил, видя, что друг собирается оспорить его слова: – Более того, Киприан, я был бы тебе благодарен, если бы ты не распространял по городу эти байки!
– Что ты, что ты, у меня и в мыслях этого не было! – поспешил заверить его мистер Уичболд.
После этого мистер Ривенхолл отправился в игорный зал, чтобы сыграть роббер-другой[103] в вист. Но все места оказались заняты, и пока он стоял у ближайшего стола, наблюдая за игрой и помимо воли то и дело мысленно возвращаясь к недавнему разговору с мистером Уичболдом и его нелепому заблуждению, ему передали записку мисс Рекстон. В результате у Чарльза пропало всякое желание играть в вист, и он помчался на Беркли-сквер, даже не извинившись перед теми, кто пригласил его на следующий роббер. Войдя в дом, он обнаружил на столике в холле адресованное ему письмо Софи, прочел его и, перепрыгивая через две ступеньки, помчался в комнату леди Омберсли.
– Надеюсь, мама, ты сумеешь объяснить мне… – разгневанным тоном начал было он, но тут же оборвал себя на полуслове, заметив, что она не одна. – Прошу прощения! Я не знал… – И вновь умолк, когда сэр Гораций поднес к глазу монокль, чтобы получше рассмотреть его. – О! – произнес он, и в его голосе явственно прозвучала угроза. – Значит, это вы, сэр? Прекрасно! Вы не могли выбрать более удачный момент для приезда!