– Карета Золушки! – просто сказал мистер Фэнхоуп.
Но управляющий магазина заявил, что эта дорожная карета, которая находится здесь исключительно в выставочных целях, – не то, что ищет леди.
– Это карета для принцессы, – не обращая на него внимания, сказал мистер Фэнхоуп. – Именно в такой должна ездить ты, Сесилия. В нее будут запряжены шесть белых коней с султанами на головах и в голубой сбруе.
Сесилия ничуть не возражала против такой программы, но напомнила ему, что они пришли сюда для того, чтобы помочь Софи выбрать спортивный экипаж. Поэт позволил увести себя от дорожной кареты, но, когда его попросили сделать выбор между двуколкой и фаэтоном, лишь пробормотал:
– Что может делать крошка Т. О.?
Управлять фаэтоном и парой коней.
А больше не может Т. О. ничего?
Он может впрячь четырех лошадей.
– Все это прекрасно, – нетерпеливо заявил Хьюберт, – но моя кузина отнюдь не Томми Онслоу[41], и я, например, уверен, что двуколка подойдет ей больше!
– Ты не умеешь декламировать стихи, а ведь у этих строчек есть свои достоинства, – ответствовал мистер Фэнхоуп. – Как прекрасна эта коляска! Как стремительна! Как роскошна! Но Аполлон выбрал фаэтон. Эти экипажи повергают меня в замешательство. Давайте уйдем отсюда!
– Кто такой этот Томми Онслоу? Он в самом деле ездил на фаэтоне с четверкой лошадей? – поинтересовалась Софи, у которой загорелись глаза. – Да, это было бы нечто! Какая досада, что я только что купила пару! Боюсь, двух других под стать этим мне уже не найти.
– Вы всегда можете позаимствовать чалых у Чарльза, – с лукавой ухмылкой предложил Хьюберт. – Представляю, какой поднимется шум!
Софи рассмеялась, но покачала головой.
– Нет, это было бы крайне невежливо и неприлично! Решено, я покупаю этот фаэтон.
Управляющий был поражен, поскольку экипаж, на который она показывала, был совсем не таким, который, по его мнению, она собиралась приобрести изначально – элегантную карету, как раз для леди; это был фаэтон с высокой посадкой, огромными задними колесами и корпусом, расположенным прямо над передней осью, в добрых пяти футах[42] над землей. Однако управляющий не собирался отговаривать клиентку от дорогостоящей покупки, поэтому лишь молча поклонился, оставив нелестные мысли при себе.
Хьюберт, которого соображения такта не занимали, воскликнул:
– Но, Софи, это совсем не дамский экипаж! Вы не боитесь перевернуться на первом же повороте?
– Только не я!
– Сесилия, – внезапно очнулся мистер Фэнхоуп, до сей поры пристально разглядывавший фаэтон, – не должна ездить в таком экипаже!
Он произнес эти слова с решимостью и твердостью, настолько ему несвойственными, что все с удивлением воззрились на него, а Сесилия даже порозовела в знак признательности за такую трогательную заботу.