– А кто у нас посторонний? – губа Генриха дернулась, но и только. Возможно, случайное движение, но, может быть, и нет. Натали очень не хотелось, чтобы Генрих продемонстрировал на людях – тем более, при таких свидетелях – ту темную сторону своей души, которую она иногда угадывала в его взгляде или интонации. – Здесь нет случайных людей, Лариса, если тебя беспокоит именно это. Наташу вы все знаете, она моя гражданская жена…
«Гражданская жена, вот как это теперь называется? Впрочем, отчего бы и нет?» – так или иначе, но определение ей скорее понравилось, чем наоборот. Быть «гражданской женой» Генриха оказалось приемлемо. Уместно. И даже приятно.
«Вот же черт!»
– Ну, а полковник Шустер мне вообще, как приемный сын. Верно, Людвиг?
– Вообще-то я майор, командир! – очаровательно улыбнулся Людвиг.
– Был! – отрезал Генрих, закрывая тему. – Поменяй погоны, и чтобы на коронации был при всех регалиях и с полковничьими погонами. Rozumíte mi?[63]
– Не волнуйся, командир! – еще шире улыбнулся Людвиг. – Все будет исполнено в лучшем виде.
– Тогда к делу!
– Что за дело? – подалась вперед Лариса Берг. А вот ее супруг чуть было не отступил назад, мало что полный генерал. Он был на нервах, едва ли не испуган. Но уж точно, что взволнован.
– Дел у нас несколько, – Генрих достал папиросу, не торопясь закурил, выпустил дым. Пауза тянулась долго, казалось, бесконечно. Даже Натали проняло, хотя она-то тут явно была ни при чем. Остальных только что не трясло.
«Да, господин Хорн, умеете вы ужас наводить! И как это я раньше не замечала?» – Но в том, что не замечала, не было ничего странного: слишком близко находилась, вот и не заметила. В оке тайфуна тоже, говорят, тихо…
– Итак, – Генрих заговорил жестко, напористо, совсем не так, как говорил до сих пор, без иронии, даже без сарказма, то есть вполне серьезно. – Времени у нас в обрез. На коронацию, в какой бы спешке ее ни организовывали, опаздывать не принято. Поэтому начнем с главного. Федор, Лариса, не хочу, чтобы между нами оставались недомолвки. Кто с кем спал, мне не интересно. Времени прошло много, и весь этот адюльтер потерял признаки актуальности. Это раз. Второе. Я читал ваши доносы…
– Но… – простуженно прохрипел Берг.
– Без «но», Федор! – Генрих не позволил Бергу даже начать фразу, не то что закончить. – Дело было, но сгорело. Я сам его сжег. И не смотри на зятя. Во-первых, он тебе и не зять вовсе, как ты знаешь. А во-вторых, в данном случае, Айдар Расимович ничего сделать для тебя не мог. Он бумаг не видел, содержания их не знал, да, если бы и знал… Скажи, Айдар, ты в чьей команде играешь?