Сопротивляться не имело смысла. Генрих позволил себя обыскать, выражая возмущение ровным голосом – для протокола – и только по-немецки. Вышел из дома, окруженный настороженно зыркающими по сторонам оперативниками, сел в машину с задернутыми шторками на окнах, устроился поудобнее между двумя крупного сложения охранниками и закрыл глаза. Ему было чем заняться на пути в «узилище». Следовало обдумать кое-какие факты и обстоятельства. Осмыслить их в контексте других фактов и обстоятельств, понять, принять решение. А тут, благодаря флотской контрразведке, и досуг очень кстати образовался. Сиди себе в теплом салоне автомобиля, дремли, думай. Этим он и занимался, так что время поездки не пропало даром и прошло быстро. Генрих и не заметил, как исчез в потоке прошлого целый час жизни.
– Итак? – спросил он по-немецки, оказавшись в комнате для допросов. Его не били пока. Не связали, хотя и сковали руки наручниками. Посадили на привинченный к полу табурет, поставив за спиной крепкого парня, следить за телодвижениями, и все, собственно.
Просторная комната без окон, но зато с зеркалом в боковой стене. Табурет, стол у противоположной стены, два стула. За столом двое: мужчина и женщина.
– Итак?
– Ваше имя, звание, гражданство? – вопросы задает Ольга. По-русски. Мужчина смотрит на Генриха и до времени молчит.
– Baryshnia, я не понимаю по-русски!
– Ваше имя, звание, гражданство? – на этот раз по-немецки спрашивает Ольга.
– Вы не представились, барышня! – Генрих знал, его люди не спят, но пока Людвиг свяжется с Бекмуратовым или еще с кем-то из контрагентов, здесь, в секретном подразделении флота, могли произойти весьма драматические изменения. Все вплоть до убийства, а посему имело смысл тянуть время, но не обострять. Опыт – а он, как говорил поэт[27], сын ошибок трудных – подсказывал, что, начав применять силу, некоторые вполне вменяемые с виду люди очень скоро находят себя лицом к лицу с окровавленным трупом. Запытать человека легко, добиться, чтобы он говорил правду, – трудно. И нет ничего удивительного в том, что люди сплошь и рядом выбирают самые простые решения.
«Тупицы и лентяи!»
– Если я представлюсь по всей форме, у вас останется один путь – официальное делопроизводство. А оно грозит вам, Генрих Романович, большими неприятностями, – заговорил мужчина. По-немецки он изъяснялся сносно, но по всему выходило – работает не на германском направлении.
– И, тем не менее, я рискну. Ольгу Федоровну я уже знаю, так что госпожа Станиславская может не беспокоиться, а вас – нет.
– Капитан первого ранга Зарецкий Лев Константинович, начальник контрразведывательного управления Балтийского флота. Вы удовлетворены?