– Отличное вы приводите свидетельство! – сказал мне Фоксли. – Но я сам задам ему один или два вопроса. Скажите мне, приятель, подтвердите ли вы под присягой, что этот молодой человек – бежавший студент?
– Милостивый государь, – отвечал Пибль, – я присягну во всем, что разумно.
– Объясните нам прежде – действительно ли этот молодой человек – то лицо, за которое себя выдает. Ник! Записывайте его показания.
– Он ветрен, никогда не хотел прилежно учиться; одним словом, он daft, настоящий daft.
– Что вы этим хотите сказать?
– Это нечто… понимаете? Тут нет ничего необыкновенного, ибо половина света считает другую половину daft. Я сам встречал людей, которые полагают, что я daft…
– Ничего не понимаю! – воскликнул судья, обращаясь к хозяину дома. – Не знаете ли вы, сосед, что это такое daft?
– Он хочет сказать, полоумный, – отвечал сквайр, выведенный из терпения.
– Да, да! – закричал Пибль, – то есть не совсем, а немножко…
Он остановился, посмотрел на хозяина, и на лице его отразились удивление и радость.
– Как! Это вы, мистер Геррис Берренсворк? – продолжал он. – А я думал, что вы давно повешены в Кеннингтон-Коммоне, Герби или другом каком месте, после игры, которую вы сыграли в 1745 году.
– Вы ошибаетесь, – резко отвечал мистер Геррис, имя которого я узнал так неожиданно.
– Какого черта ошибаюсь, – отвечал невозмутимый Пибль, – я вас узнаю, ибо вы жили у меня в продолжение этого великого 1745 года! Да, поистине это был великий год: тогда вспыхнул великий мятеж и возник великий процесс Пибля против Плэнстона.
– Говорю вам, – отвечал Геррис с досадой, – что вы путаете меня с каким-то призраком вашего расстроенного воображения.
– Вы говорите как нерассудительный человек, мистер Геррис Берренсворк, – возразил Пибль. – Если хотите, мы припомним прежние времена и все споры ваши с капитаном Реджимлетом в моем доме, а также и бочонок водки, который вы выпили и не заплатили, ибо в ту пору я был щедр. Надеюсь, что вы получили прощение. Притом же теперь и не преследуют строго тех, кто замешан в этом ужасном деле.
Все были в крайнем смущении… Хозяин видимо хотел казаться равнодушным. Осматриваясь вокруг, он встретился со мной глазами, и первый момент, казалось, не мог выдержать моего взгляда. Но он быстро овладел собой и снова бросил на меня взгляд, сопровождаемый странным появлением жил на лбу. Я вздрогнул и, будучи недоволен своей трусостью, устремил на него взгляд, которому тоже постарался придать грозное выражение. Я стоял против большого старинного зеркала и вздрогнул во второй раз, неожиданно заметив в своих чертах существенное или воображаемое сходство с чертами Герриса. Конечно, Аллан, судьба моя странно связана с судьбой этого загадочного человека…