Кемпбл сопровождал их спокойно, но в то же время, может быть, не без некоторого внутреннего беспокойства, наблюдая черты того, кто играл главную роль в этой необыкновенной сцене.
Лилия и Дарси следовали за дядей, насилия которого больше не боялись, и характер которого внушал им уважение. Аллан Файрфорд шел тут же из участия к их судьбе, и никто не обращал на него внимания, ибо каждый был погружен в собственные мысли.
На половине дороги между трактиром и берегом они нашли трупы Нанти Эворта и Кристела Никсона, еще лежавшие на земле.
– Вот наш доносчик, – сказал Редгонтлет, поворачивая голову и указывая на труп Никсона Кемпблу.
Генерал отвечал утвердительным знаком.
– Несчастный! – воскликнул Редгонтлет. – А между тем это название более приличествует безумцу, который мог тебе довериться.
– Этот ловкий сабельный удар, – сказал Кемпбл, – избавляет нас от стыда вознаграждать изменника.
Они подошли к пристани. Претендент постоял некоторое время, скрестив на груди руки, молча и грустно осматриваясь вокруг. В этот момент ему подали записку. Он прочел и сказал Кемпблу:
– Я узнал, что друзья, которых я оставил в Файрлэди, извещены о моем отъезде и намереваются отплыть в Бовни. Надеюсь, это не будет противоречить нашим условиям?
– Конечно, нет, – отвечал генерал, – они будут иметь полную возможность присоединиться к вам.
– Итак, я желаю только одного спутника, – сказал Претендент. – Редгонтлет! Воздух этой страны вреден для вас так же, как и для меня; господа эти заключили мир или, лучше сказать, не сделали ничего, чтобы нарушить его, в то время как вы… Поезжайте разделить со мной убежище, назначенное мне моим жребием. Мы не увидим больше этой страны, но мы будем говорить о ней, так же как и о неудавшейся медвежьей охоте.
– Да конца жизни я последую за вами, государь, – отвечал Редгонтлет, – как последовал бы за вами на смерть. Позвольте лишь мне одну минуту срока.
Карл Эдуард еще раз оглянулся и, увидев печальные лица и опущенные глаза сторонников, поспешил им сказать:
– Господа, не думайте, что я был вам менее благодарен только оттого, что рвение ваше сопровождалось благоразумием. Я убежден, что эта осторожность имела причиной мои интересы и интересы отечества скорее, нежели вашу личную боязнь.
И, подойдя к каждому, он среди слез и рыданий попрощался с последними сторонниками, поддерживавшими его притязания, потом каждому отдельно сказал несколько дружеских, благосклонных слов.
Кемпбл в это время отошел немного в сторону и дал знак Редгонтлету, что хочет говорить с ним.
– Все кончено, – сказал он, когда Лэрд Озер подошел к нему, – и имя якобита не послужит теперь к составлению партии. Но если вам наскучит жить на чужбине и вы захотите примириться, дайте мне знать… Только ваш кипучий характер мешает вам получить амнистию.