Вокруг росли густые дубы; среди них возвышались развалины, вероятно, те самые, через которые они только что проходили. Чистый источник вытекал из-под сплетенных корней, и леди Августа, напившись прозрачной воды, поспешила умыть лицо, получившее несколько царапин в дороге, несмотря на осторожность, с какой ее несли. Первой ее мыслью было бежать; но она тотчас же раздумала, ибо увидела вблизи громадную фигуру Тернбулла.
– Вы, кажется, сердитесь, что я замешкался, – сказал он. – Такие ребята, как я, привыкшие охотиться на диких лесных зверей, не умеют ухаживать за прекрасными дамами; и если я не постоянно нахожусь при вас, то верьте, что у меня есть другие занятия, ради которых я должен пожертвовать даже удовольствием быть с вами, – прибавил Тернбулл.
– Я не сопротивляюсь, – сказала леди Августа, – поэтому не заботьтесь, исполняя ваши обязанности, увеличивать мои мучения разговорами, ибо ваш начальник дал мне честное слово, что не позволит оскорблять меня.
– Тише, красавица, – возразил охотник, – я всегда полагал, что дамам надо говорить любезности; но если вам нравится, то я буду очень рад не тревожить свои мозги, отыскивая красноречивые слова, когда могу молчать. Поэтому пойдемте, ибо нам необходимо как можно скорее встретить вашего возлюбленного и узнать его решение относительно дела, начинающего принимать сложный оборот. Пойдемте! Я не буду больше говорить с вами как с женщиной, но только как с рассудительным существом, несмотря на то, что вы англичанка.
– Вы гораздо лучше исполните намерения пославшего вас, будучи только моим проводником.
Охотник нахмурил брови, но, казалось, согласился на предложение леди Августы. Таким образом, оба шли молча. Вдруг недалеко раздался звук рога.
– Это тот, кого мы ищем, – сказал Тернбулл, – я узнаю звук его рога между всеми раздающимися в этом лесу.
Леди Августа покраснела при мысли предстать в таком виде рыцарю, которому так смело выказала свою склонность – обет более сообразный с нравами того времени, когда преувеличенное чувство вызывалось громкими деяниями. В ту минуту, когда Тернбулл взялся за рог с целью ответить, леди Августа, уступая первому движению стыда и страха, вознамерилась бежать. Но Тернбулл, угадав ее намерения, грубо схватил ее за руку.
– Не забывайте, благородная дама, – сказал он, – что вы играете также свою роль в этой пьесе, и если не останетесь на сцене, то она закончится весьма неприятным образом для всех нас, а именно битвой на смерть между вашим возлюбленным и мною.
– Я потерплю, – сказала леди Августа.
Но тут раздался конский топот, и сэр Джон Уолтон, показавшись между деревьями, увидел, что дама его сердца находится во власти шотландского разбойника, известного ему дерзостью на охоте.