– Который час, Тревор?
– Без четверти шесть. Имей терпение. – Пытаясь казаться спокойным, он похлопал сестру по плечу, хотя уже и сам начал волноваться.
Джастин одобрительно взглянул на сына.
– Никогда еще не видел тебя таким счастливым.
Не отводя глаз от пристани, Тревор лихо качнулся на каблуках. Черт возьми, пора бы ей уже приехать!
– А почему бы мне не быть счастливым?
– Не ожидал увидеть тебя столь уверенным. Похоже, считаешь идею непогрешимой.
Тревор гордо усмехнулся.
– Считаю.
Священник сокрушенно вздохнул, однако промолчал.
Фелиция показала в сторону пристани и радостно закричала:
– Едут! Едут!
Все, как один, обернулись и увидели подпрыгивающую на булыжной мостовой тяжело груженную подводу. На козлах рядом с возницей сидела Мари, одной рукой вцепившись в край скамьи, а другой придерживая на голове коричневую бархатную шляпку. С риском растерять многочисленные сундуки и чемоданы повозка резко развернулась и остановилась перед кораблем.
Тревор всматривался в даль в ожидании экипажа Селины.
Мари вытащила из-за корсажа сложенный листок, сползла с козел и, тяжело дыша, бросилась вверх по трапу. Тревор побежал навстречу, выхватил письмо, тут же развернул и начал читать. Мари стояла согнувшись и пыталась перевести дух.
– О господи! – Словно лошадь ударила копытом в грудь. – Когда? Как?
– Ничего не знаю. – Мари горестно заломила руки. – Думаю, около двух часов. Тогда я видела мадам Селину в последний раз: она сказала, что хочет на прощание прогуляться по городу, вот я и не заподозрила ничего худого. А потом нашла на столе это письмо. О, мисчи Тревор! Не знаю, куда она пропала, но только взяла с собой дорожную сумку. – Она зарыдала.
Джастин и Кэмерон уже стояли рядом.
– Что случилось? – строго осведомился мистер Андруз.
Тревор передал отцу листок, отошел на несколько шагов и закрыл лицо руками, пытаясь скрыть отчаяние и сдержать подступившие к глазам слезы.
Джастин развернул письмо и прочитал вслух:
– «Дорогой Тревор!
Когда ты получишь это письмо, я уже буду в дороге, на пути в Сан-Франциско.
Помнишь ли то утро в Карлтон-Оксе, когда мы завтракали вдвоем в галерее? Тогда я сказала, что, в отличие от тебя, не способна на легкие отношения и быстротечный роман.
Все, что произошло между нами ночью и утром, оставит восхитительные воспоминания. Ты вечно будешь жить в моем сердце.
Мне было очень хорошо с тобой: твоя любовь казалась такой простой и естественной. Благодарю за незабываемые переживания. И все же боюсь, что за время плавания успею безнадежно влюбиться, тогда как сам ты устанешь от вынужденного постоянства.