Волк сменил позу.
– Не надеялся, что успею вовремя. – Он отвел взгляд и замолчал, подыскивая слова.
– Как Брендон? – осведомился после долгой паузы.
– Отлично. – По лицу Кэмерона скользнула легкая тень. Он уперся ладонями в стол и пристально посмотрел на усталого путника. – И мать его тоже прекрасно себя чувствует.
Волк коротко кивнул. Упоминать о Селине пока не хотелось.
– Должен кое о чем с тобой поговорить.
Кэмерон пожал плечами, показывая, что готов ко всему, однако сложил руки на груди и прикрыл глаза.
– Если должен, то начинай. Не тяни.
Снова наступило долгое молчание.
– Я только что приехал, Даже не успел добраться до отеля, – наконец произнес Волк, явно не желая продолжать.
Кэмерон с подозрением прищурился.
– Что же, черт побери, происходит?
– Должен тебе сообщить… – Волк провел ладонью по лицу. – Ах, проклятье! Понимаешь, Тревор жив.
С каменным лицом Кэмерон застыл возле стола, а спустя несколько мгновений повернулся и быстро отошел к выходящему на залив окну.
– Боже! Тревор жив! Но как? Каким чудом ему удалось спастись?
Сказав главное, Волк немного успокоился: вернул стул в нормальное положение и уверенно сложил руки на груди.
– Детали мне почти неизвестны. Знаю лишь то, что услышал в Сент-Джозефе от Каммингса и прочитал в коротком письме самого Тревора. Дело было примерно так: после того как я ушел за помощью, его обнаружили две молодые индианки из племени дакота – родные сестры. Решили, что я оставил раненого умирать, и переправили на какой-то остров посреди озера. Там дакота хоронят своих мертвых. Недавно умерла мать девушек, а потому они затащили Тревора на погребальную плиту и положили рядом с ней.
– Господи боже!
– Понятия не имею, как им это удалось. Я, например, с огромным трудом сумел взвалить его на спину лошади.
Кэмерон вернулся в свое кресло за столом, дрожащими руками достал из коробки сигару и закурил.
Волк внимательно наблюдал за каждым его движением.
– Знаешь, как индейцы выражают свою скорбь?
– Нет.
– Воют во все горло – вот что они делают. Может быть, и еще что-нибудь столь же дикое. Во всяком случае, оплакивают покойника в полном одиночестве. Так что, пока Тревор метался в беспамятстве, они сидели рядом с ним и с матерью и выли на два голоса так громко, что заглушали все его стоны. Приносили ему еду. Подозрений ни у кого не возникло: все решили, что девушки носят дары матери. Каким-то чудом они вытащили из спины обломок стрелы, смазали рану медвежьим жиром и таинственным травяным снадобьем. Представляешь, каково это – провести несколько недель на кладбище?