Вскоре выяснилось, что, вопреки ожиданиям, Тревор оказался напротив, и Селина нервно вцепилась в стул. Она специально прокралась в столовую и положила карточку с его именем как можно дальше от своего места! Как же он сумел устроиться лицом к лицу? Теперь предстояло весь вечер смотреть в эти бездонные глаза, и пути к отступлению уже не было.
Майлз и Джастин заняли почетные места в торцах стола, а Элизабет села рядом с мужем. Стул справа от хозяина до сих пор оставался пустым. Джастин метнул острый взгляд в сторону старшего сына.
– Кто поменял местами карточки?
Губы Тревора дрогнули. Он поднял бокал сангрии, делая вид, что пьет, однако поверх хрустального края глаза продолжали смеяться.
Джастин на миг задумался, а потом озадаченно пробормотал:
– Что ж, кажется, вечер обещает интересные наблюдения.
В этот момент в столовой появилась Фелиция, одетая в серебристо-голубое шелковое платье с белыми кружевами и ниткой удивительно подходящего по цвету жемчуга на шее. Девочка заняла единственное свободное место и принялась непринужденно щебетать по-французски.
– Mon Dieu![4] – пробормотал отец, но тут же улыбнулся.
– Элизабет понимает только по-английски, а потому говорить на другом языке все равно что шептаться у нее за спиной. Все согласны?
– Во всяком случае, это заставит нашу болтушку хоть немного помолчать, по-английски Фелиция изъясняется не очень свободно, – сухо вставил Тревор, посмотрел на Селину и обратился к сестре: – Прекрати дуться, а то ансамбль нарушится.
Селина не смогла удержаться от смеха. Каков разбойник!
Сангрия и мятный джулеп уступили место красному вину. Корзинки хрустящего французского хлеба появились вместе с глубокими чашами, наполненными джамбалайей, супом из креветок со стручками бамии, тушеными с овощами лангустами. В воздухе витали восхитительно аппетитные, знакомые с детства ароматы. Завязался оживленный застольный разговор, и в комнате сразу стало уютно.
Кэмерон жестом отослал слугу и сам наполнил тарелку Селины. Отломил от еще горячей буханки щедрый кусок, с удовольствием откусил и довольно пробормотал:
– Ничто так не оживляет семейные воспоминания, как настоящая креольская кухня.
Разговоры, смех, стук ложек, ножей и вилок по фарфору не могли отвлечь Селину от навязчивых мыслей. Как похожи между собой кузены, но насколько по-разному держатся! Интересно, а целуются одинаково?
О господи! Откуда это греховное наваждение? Селина подняла бокал в надежде скрыть предательский румянец.
Кэмерон отломил еще один кусок хлеба и, не скрывая прямого взгляда, положил на тарелку даме.