И только перед тем, как подняться на пароход, многозначительно улыбнулась и передала Селине крошечный букетик, который все сразу объяснил.
Да, вот как следует поступить. И у них с Тревором случится последняя ночь перед расставанием. А пока, подобно Диане, надо жить предвкушением. Последняя ночь избавит от необходимости смотреть в глаза утром.
Отличный, достойный исполнения план. Она сможет его осуществить. Сможет тянуть время точно так же, как это делала Диана. Любовь Тревора окажется увлекательнее любого эротического романа и оставит незабываемые впечатления на долгие годы одиночества.
Тревор коснулся пульсирующей на шее жилки, бережно приподнял ее лицо и посмотрел в глаза.
– Мгновение назад в тебе что-то изменилось. Почему?
Почему? Потому что, сидя на коленях у самого красивого и привлекательного на свете мужчины, она только что решила позволить ему ее соблазнить – так, как считала нужным, – но вовсе не собиралась сообщать ему об этом.
– Мне понравилось обещание, – ответила коротко Селина.
– А тебе известно, что твои глаза меняют цвет в тон одежде или в зависимости от настроения?
Селина кивнула.
– Бабушка часто об этом говорила.
Тревор усмехнулся.
– Сомневаюсь, что бабушка могла знать, что в минуты страсти они становятся темными и глубокими, как морская пучина.
Откровение застало врасплох.
– О господи! – беспомощно выдохнула Селина, но тут же вспомнила о своем решении, подобно Диане, получить желаемое.
Впервые она посмотрела на Тревора открыто, без стеснения и страха. Лица их почти соприкасались. Осмелев, Селина позволила себе сделать то, о чем мечтала с первой встречи, и нежно провела кончиком пальца по его нижней губе.
Тревор снова затеял игру с ее локонами, принялся щекотать шею и ухо, волнуя и возбуждая. Под тонкой сорочкой проявились твердые вершинки. Его взгляд сосредоточился на ее груди.
Дыхание сбилось.
Неровное пламя причудливо освещало его лицо, и Селина любовалась мужественной красотой.
Тревор отпустил на волю ее волосы и погладил ямку между ключицами. Услышал резкий вздох и провел линию вниз – туда, где заканчивался вырез сорочки. Медленно развязал тесемки, распахнул ворот и провел ладонью по шелковистой коже. Склонился, обжигая горячим дыханием, и начал дразнить легкими, как воздух, томными поцелуями. А потом сжал губами вершинку и втянул.
– Нечестно! – выдохнула Селина, не в силах сопротивляться острому наслаждению, пронзившему ее насквозь.
Бархатистые губы и влажный язык скользнули ко второй вершинке.
– Ты сказал…
Он снова втянул сосок, и фраза так и осталась неоконченной. Влажная дорожка медленно поднялась по шее, по подбородку, и рот сомкнулся с ее ртом. Селина вдохнула сладкий жар и тут же отстранилась.