И работа на берегу озера закипела. Охотница сходила на озеро за водой и повесила ведро на таган. Пока кипятилась вода, она, не теряя времени, стала нарезать мясо. Воткнув острый нож в заднее стегно сохатого, сделала вертикальный длинный надрез, потом под углом – второй и вырезала тонкую плеть мяса. Увлекшись работой, Агафья не заметила, как вскипела в ведре вода. Она вылила кипяток в колоду и засыпала в нее соль. Вроде и не торопилась Агафья, а работа споро продвигалась вперед. Только человеку, приученному с детства к такому труду, была под силу эта работа. Она замочила в тузлуке первую порцию нарезанного мяса.
…И конвейер заработал. Руки ее привычно выполняли необходимую работу, а мыслями она была далеко от таежного озера:
«Пошто люди такие злые стали. С ружьем, как на зверя, стерегут друг друга. Солнце у всех одно над головой. Почему Мишку-коменданта греет солнце, а других – нет?» О многом думала Агафья, занимаясь привычным трудом.
Работа продолжалась своим чередом. Самым тонким делом в консервировании мяса был костер, за которым нужно было постоянно следить. Его пламя должно быть таким, чтобы мясо сохло, а не горело. Агафья крутилась как белка между свежим мясом, которое она нарезала и замачивала в тузлуке, одновременно следила за кострами, чтобы пламя было ровное и несильное. Если какой-нибудь из трех костров начинал разгораться, Агафья приваливала его сырыми гнилушками; захлебнувшись, пламя опадало, и костер начинал усиленно дымить, скрывая вешала с висящими на них мясом.
За работой Агафья не заметила, как прошла ночь.
Наступило утро. Собственно, рассвет наступил давно, но солнце только сейчас выглянуло из-за таежной кромки. Водная гладь озера скрылась под полупрозрачной пеленой тумана. Отпотела трава, покрываясь прозрачными каплями росы. Созревшая тайга пахла грибами, тончайшим горьковатым ароматом брусничника, бодрящей свежестью кедровой хвои. Зелень растений заматерела и стала темно-зеленого цвета; пропали июньские изумрудно-нежные краски. Совсем скоро появятся первые предвестники осени. На березах нет-нет да и вспыхнут редкие золотисто-желтые огоньки среди ветвей, следом за ними начнут наливаться жарким багрянцем и осиновые листья. С наступлением каждого утра воздух – все прозрачнее и прохладнее.
Агафья оторвалась от дела и, выпрямившись, с удовольствием огляделась. Она любила эту пору, вслед за которой наступала осень и пора охотничьего сезона. Воздух, пропахший грибами и брусничником, словно пенистое вино, горячил кровь. Молодая тунгуска беспричинно улыбнулась. Хорошо…