На лбу у того появилось несколько капель пота, лысый сладостно подергал плечами, в глазах у него возник жадный блеск, возникло что-то бесовское. Ира подтянула к себе одну ногу, пяткой другой уперлась в спинку тахты, вновь бросила быстрый взгляд на дверь, следом — на окно.
Дверь украшала круглая латунная ручка, похожая на большой рыбий глаз — желтый, очень внимательный, злой, с запирающей кнопкой посередине. Резкий холод обжег ее изнутри. А что если за дверью стоит кто-нибудь из мордоворотов-охранников лысого, преданно стережет его, прислушивается к каждому звуку, доносящемуся из комнаты?
Как только она ударит лысого, охранник немедленно ворвется в комнату, и с ним она уж вряд ли справится.
Она опять бросила взгляд на дверь, потом — на оконную раму с роскошными бронзовыми шпингалетами и улыбнулась лысому лучшей из своих улыбок.
У того в ответ обмякло все лицо, превратилось в кусок теста, словно бы внутри порвалась некая веревочка, державшая лицо в сборе. Лысый готовно и радостно закивал головой, потянулся всем корпусом вперед. Ире показалось, что сейчас он упадет на тахту, и она, стремительно и молча поднявшись с места, совершила резкий длинный прыжок.
В воздухе она распласталась, будто диковинная птица, расправила крылья и в ту же секунду ударила лысого ногой в лицо.
Лысый даже вскрикнуть не успел — Ира вырубила его. В одну сторону полетел один бокал с шампанским, в другую — другой. Ира успела заметить, что из первого бокала шампанское совсем не выплеснулось, словно было приклеено к донью, а из второго вымахнуло плоским искрящимся шлейфом, так, шлейфом, и рассыпалось по полу.
Ира, услышав совсем недалеко от себя топот ног, — охранники среагировали на звяканье расколовшихся бокалов — ловко перепрыгнула через распластавшееся тело, заскользила по гладкому паркету, будто по льду. Пальцем надавила на запирающуюся кнопку в круглой пухлой бобышке рукояти и облегченно провела ладонью по лбу, сбивая набок рассыпавшиеся волосы.
В следующую секунду чье-то грузное тело врезалось в дверь и запыхавшийся густой бас прокричал:
— Шеф!
Шеф лежал на полу, не двигаясь, высоко задрав заострившийся, будто у покойника, подбородок.
— Шеф!
Ира, подскочив к окну, дернула один шпингалет, затем другой, шпингалеты были хорошо подогнаны, смазаны, ходили вверх-вниз легко, без скрипа. Ира вздохнула облегченно — боялась, что не одолеет их, — обернулась на треск выламываемой двери.
— Шеф! — в третий раз проорал бас — в голосе его появились откровенно испуганные нотки, — тряхнул дверь так, что задрожал весь проем вместе со стеной. — Шеф!