Тем временем вновь подоспел запыхавшийся Мартиненко, прильнул к Хайбрахманову, начал стягивать ему бинтом плечо.
— Терпи, Фаридус, до свадьбы все заживет, — забормотал Мартиненко квело, сам не веря в то, что говорил, поморщился от сострадания к товарищу и, захватив открытым ртом побольше воздуха, резко выдохнул и продолжил свое бормотанье: — Терпи, казак, атаманом будешь!
Мослаков тем временем отщипнул от пули еще кусочек свинца, отбил его за борт, затем, закряхтев, перевалился через пушку, вцепился пальцами в торчок рукояти, подергал его в одну сторону, потом в другую, пробуя провернуть шестеренку… Не получилось. Надо было выковыривать свинец дальше.
Сердце колотилось громко, вламывалось в голову, норовя снести затылок, глаза выедал пот, Мослаков сопел, плевался, сипел, отползал к борту, привставал, вглядываясь вперед, — скоро ли они войдут в соприкосновение с хищными белоснежными катерами — и вновь с отверткой отползал назад, к пушке с заклиненными стволами.
Благополучно отковырнув отверткой еще два куска свинца, потом клок медной рубашки, потом еще небольшой клочок…
Если бы это делать дома, в Астрахани, на причале, нежась в шортах на солнце и обливая себя водой из шланга — это один коленкор, а здесь, под пулями — коленкор совсем другой. Мослаков застонал от досады, вновь вогнал отвертку между шестеренками, стараясь вытолкнуть остаток пули.
— Ну! Ну! Ну!
На носу сторожевика, задыхаясь и частя, по-собачьи затявкала скорострельная пушчонка. От этого тявканья сделалось легче. Балашов не растерялся, достойно встретил катера, похожие на хищных белобоких касаток.
Над головой у Мослакова просвистело несколько пуль. Он невольно поймал себя на мысли, что пригибаться надо было раньше.
У одного из катеров была срублена мачта — Балашов действительно оказался метким стрелком… Молодец, мичман!
В бок рубки всадилась струя пуль, взбила длинный сноп искр, несколько пуль, отбитых металлом, шлепнулись на палубу, заскакали резво и опасно. Мослаков дернул головой — показалось, что в череп воткнулось несколько гвоздей. Глянул встревоженно на матросов — не зацепило ли их рикошетом? Нет, не зацепило.
— Ну, давай же, ну! — засипел он натуженно, выковыривая отверткой остатки пули, сплюнул себе под ноги — пуля не поддавалась. Мослаков застонал, стиснув зубы, будто в жестокой уличной драке: — Ну!
Да, на катерах-быстроходах стояло современное оружие — пулеметы с глушителями. С такими пулеметами Мослаков еще не встречался — слышать о них слышал, читал в специальной литературе, но встречаться не встречался.