От палубы несло жаром — успела нагреться. Кровавая гора солнца поднялась над водой, тяжело зависла в небе, растекаясь кипящей вязкой массой по пространству. Вода еще более попрозрачнела, приобрела рекламную голубизну, заискрилась дорого — не верилось, не укладывалось в голове, что в этой райской красоте, в этом благолепии могут умирать люди. Мослакову в который уж раз что-то цепко сжало горло, вызвало слезный, как и у Ишкова, приступ. Он переместился на метр назад, уходя за прикрытие, и вовремя это сделал — один из мюридов совершил лихой цирковой прыжок и прямо в воздухе, дал очередь по месту, где только что находился Мослаков. Выругался громко, зло, снова располосовав пространство очередью. И снова мимо.
Огляделся растерянно — он только что видел человека, знает, куда тот нырнул, где затаился, а человека этого там, оказывается, нет, человек этот исчез.
— Ты где? — проорал мюрид. — Вылезай, тварь!
Мослаков ждал. Позиция его была выгодной, он видел мюрида, мюрид его — нет. Был мюрид по-негритянски загорелым, лицо его от солнца сделалось совсем черным, будто физиономию ему сшили из старого сапога, отличался завидной худощавостью — на теле ни одной жиринки. Такие люди, как знал Мослаков, бывают самыми опасными в драке.
— Тварь! — блеснув зубами, вновь выкрикнул мюрид, завращал глазами.
«Сейчас я тебе покажу “тварь”», — спокойно, будто бы наблюдая за происходящим со стороны, подумал Мослаков. Ему надо было, чтобы мюрид немного развернулся, стал смотреть в другую сторону. Сейчас он смотрел в то место, где скрывался Мослаков, и мог засечь любое, даже самое легкое и неприметное движение.
— Ну! — вновь выкрикнул мюрид, в голосе его слышалась ярость.
А нервишки-то у него, оказывается, совсем никуда не годятся.
Вдруг в ноги Мослакову ткнулось что-то осторожное, пушистое, нежное. Он скосил глаза и увидел кота Каляку-Маляку.
Господи, а кот-то как сюда попал? Его место — в Астрахани, на причале бригады либо в столовой, около чашки с макаронами по-флотски. Мослаков, не сводя глаз с мюрида, протянул руку к коту, подтолкнул его.
— А ну, смывайся отсюда немедленно, — прошептал беззвучно, — пши!
Но Каляка-Маляка и не думал смываться, он привычно потерся о ногу Мослакова, замер.
— Где ты, тварь? — проорал в очередной раз мюрид, вращая глазами и от злости делаясь еще более черным.
Каляка-Маляка, не привыкший к такому крику, выгнул спину дугой.
— Тихо, Каляка-Маляка, — предупредил его Мослаков, — не возникай!
Мюрид ткнул автоматом в одну сторону, в другую, потом развернулся лицом к рубке, и Мослаков напрягся — вдруг мюрид засек там Ишкова? Сейчас даст очередь, и все… Но Ишков опустил защитную стальную «ресницу», угодить очередью в прорезь «ресницы» — дело трудное, и Мослаков успокоился.