И тех и других мы отбраковывали. Только люди, не теряющие самообладание в самых экстремальных ситуациях, как ни в чем не бывало стремящиеся достичь цели (в данном случае найти выход из лабиринта) смогут продолжить службу в подводном спецназе!
К сожалению, не для всех дело заканчивалось констатацией ограниченной профессиональной пригодности. В 87‑м, во время последних нормальных сборов на Сааремаа, приключилось нечто совсем не радостное. Трагикомический — нет, больше трагический случай.
Один мой курсант уже через полчаса понял, что ему никогда не выбраться из мрачных глубин, и стал шарахаться из стороны в сторону, в отчаянии со всей силой врезаясь глупой головой в несокрушимые стены затопленных крепостных казематов, словно надеясь прошибить их. Когда время на часах неумолимо стало истекать, парень сорвал дыхательный аппарат и попытался всплыть. Упершись в потолок подводного сооружения, стал бешено колотить по нему руками…
Спустя несколько секунд кислород в легких кончился, и бедняга пошел ко дну. В тот же миг бетонная плита над ним съехала со своего места, и спасательная группа из матерых инструкторов бросилась на помощь.
Откачали. Но «крыша» у «дьяволенка» поехала навсегда…
После всплытия подводных диверсантов тщательно обследовали медики. Изменения в состоянии здоровья наблюдались практически у всех. Но у одного моего тогдашнего подопечного, южанина по кличке Гвоздь, «очко» совсем не сыграло. Его действия оставались размеренными и целенаправленными до самых последних секунд. Казалось, он ничуть не беспокоился за свою жизнь, — хотя уж кому-кому, а мне хорошо известно, какие неприятные ощущения начинает испытывать акванавт, когда с каждым вдохом в его легкие поступает все меньше и меньше дыхательной смеси!
Но на берегу парень ошарашил нас еще больше.
— Думаете, я не догадывался, что наши действия контролируют видеокамеры, а вы, сидя в командном пункте, наблюдаете за происходящим и в случае чего немедленно придете на помощь? — озорно улыбаясь, сообщил он мне и членам медицинской комиссии. — Так бы вы стали рисковать кадрами, если бы система безопасности не была продумана до последней мелочи!
Я долго смеялся.
Но в диверсанты этот герой тоже не попал. По моей рекомендации его зачислили сразу в аналитики. Так соображать головой могут немногие. Это труднее и престижнее, чем драться и даже пускать под воду корабли!
Впрочем, аналитические способности у Гвоздя удалось разглядеть не только мне.
В том году помимо привычных лиц на острове находилась небольшая группа специалистов из питерского конструкторского бюро «Малахит». Они как раз работали над созданием сверхмалых подводных лодок «Тритон» и «Пиранья», предназначенных специально для использования нашим братом, и хотели узнать мнение практиков о своем детище. В виде исключения Гвоздя под фырканье некоторых инструкторов допустили к чертежам — и он смог дать конструкторам немало ценных советов. В частности, по оборудованию отсеков для подводных транспортировщиков «Сирена» и донных мин…