Аркадий зубами принял из чужих рук кусок хлеба с копченой колбасой и меланхолично прожевал: есть совершенно не хотелось, да и алкоголь, затуманивший было мозги, перестал действовать. Наверное, слишком велико нервное напряжение.
– Давай поговорим, – миролюбиво предложил сидевший за рулем и включил небольшой диктофон, лежащий у него на коленях. – Мы согласны выслушать твою исповедь. Расскажи, как ты завладел оружием подполковника Серова, кого из него застрелил и что сделал с пистолетом потом.
Пылаеву будто еще раз заехали по затылку.
«Все рухнуло, все! И Павел Иванович как пить дать лежит на дне болота или реки, с грузом на ногах и пулей в голове. Или его расчлененный труп едет посылками в разные концы России. А чего проще сжечь тело в крематории вместе с официальным покойничком. Что им, с такими-то возможностями, стоит это устроить?»
– Я никого не убивал, – тяжело ворочая языком, сказал Аркадий вслух. – Никого!
– Но вы взяли после взрыва пистолет Серова и передали его… Кому? Кто с использованием этого оружия совершал преступления?
– Я никого не убивал, – заезженной пластинкой повторял Аркадий. Нельзя дать этим людям ни единого аргумента против себя, тогда есть шанс хоть как-то выкрутиться. И в глубине души теплилась надежда, что его просто проверяют, пробуют на прочность.
– Ты подсунул его руководству?
– Я никого не убивал, – пьяно бормотал Пылаев.
Сидевший за рулем раздраженно щелкнул кнопкой, кассета диктофона перестала вращаться. Убрав диктофон в карман, водитель с презрением бросил:
– Козел! Кончайте его!
Парень, который угощал пленника сигаретой, а потом бутербродом, ударил Аркадия кулаком в висок. Удар был такой силы, что Пылаев отключился, даже не успев испугаться или почувствовать боль.
– У нас от нескольких минут до получаса, – снимая с пленника наручники, буднично сказал ударивший Аркадия конвоир. – Кто знает, насколько крепкий у него череп?
– Я тоже не доктор, – огрызнулся водитель. – Живее!
Пылаева вытянули с заднего сиденья и пересадили за руль. Он навалился на него грудью и придавил кнопку клаксона – долгий тоскливый звук поплыл над сумеречным шоссе, заставляя водителей проходивших неподалеку редких машин притормаживать.
Второй конвоир быстро открыл капот и сорвал с аккумулятора клеммы. Сразу наступила тишина и стало слышно, как сопит первый конвоир, пристраивая между ног Аркадия гранату с привязанной к чеке крепкой лавсановой нитью.
– Куда ты ее запихал? – скривился старший, несколько минут назад безрезультатно пытавшийся получить от Пылаева записку или вытянуть из него информацию.