– Нет, конечно, нет! – вскричал Бертаджини. – Зачем оно нам? Вот мои документы. Я асессор по культуре. Веду страницу литературы в мантуанской газете. Хроникой, какими-нибудь острыми событиями, скандалами занимаются другие.
– Журналюга! – тявкнул наглым голосом кудрявый парень. – Тоже вынюхивает, где что-нибудь можно донести… Пес!
– Помолчи, Луиджи, – сердито произнес пожилой, он внимательно посмотрел, повертел удостоверение Бертаджини и возвратил ему. – А у этого (он указал на Морхинина) есть документы? Почему он молчит, как немой?
– Он иностранец, по-итальянски не говорит. У него есть международный паспорт. Покажи, Валерьян.
Морхинин, чувствуя в глубине души явные признаки волнения, даже страха, достал паспорт. Главарь мафиози посмотрел небрежно, отдал обратно.
– Написал про итальянца из Ассизи, а ты перевел. И какая-то шарага издала его книгу. Очень неправдоподобная история. А кто же получил деньги?
– Деньги не получил ни он, ни я. Это было спонсорское издание. Люди заинтересовались, заплатили свои деньги и книгу издали. Конечно, они получат компенсацию своих расходов, если книгу распродадут.
– А ты и этот, прикидывающийся русским, не заработаете ничего? Странно. Зачем тогда это было нужно устраивать? А он вообще-то похож на итальянца. На венецианца, например, или миланца. Что, совсем не понимает и не говорит?
Владимиро передал Морхинину сомнения главаря.
– Что-то мне никто не верит. Рецензент не верил, что я написал «Проперция», будучи по-профессии певцом… Я знаю по-итальянски только «buone giorno» и «arrividerci», – сказал Морхинин, обращаясь к мафиози. – Я знаю по-итальянски арию «Родольфо» из оперы композитора Беллини.
Бертаджини перевел. Стоявший у двери человек в костюме и светлом галстуке засмеялся:
– Мы догадывались, что Беллини был композитор, а не полотер. Еще что новенького сообщите?
– Мой русский друг не только писатель, но и певец. Он работал в оперном театре. В молодости бывал на гастролях в Ла Скала в Милане, – оживленно сообщил Бертаджини.
Главарь почему-то нахмурился:
– Если он певец, пусть споет!
– Тогда мы поверим, что вы не ищейки, – явно издевательски заявил парень в куртке. – Давай, пой что-нибудь, трепло. Русский жулик.
– Они требуют, чтобы вы пели, Валерьян. Вы могли бы? – обеспокоенно спросил Бертаджини.
– Попробую, – неуверенно сказал Морхинин, но внезапно почувствовал озорство и смелость. «Ах ты, шпана блатная», – подумал он, глядя на седого, за шахматным столиком.
Валерьян встал. К нему сразу подскочил человек в костюме.
– Я не могу петь сидя. Петь, так петь как следует. – Морхинин покашлял немного и помычал, проверяя состояние голоса.