Но в пятницу, часов в пять, он находился у подъезда «Пресс-центра». Заглянул осторожно в холл. Поглядел, прищурившись, как разведчик.
– А скажите, пожалуйста, – обратился Морхинин к охраннику почему-то льстивым тоном, – не приходила ли в редакцию журнала «Новый полет юности» Ирина Яковлевна?
– Приходила вроде, – ответил охранник.
– А еще не ушла?
– Нет, не уходила.
– Спасибо большое, вы мне очень помогли, – прямо как опер из детективного телесериала.
Морхинин выскочил из подъезда. Стал короткими шагами ходить туда-сюда, зыркая на подъезд.
К тротуару у «Пресс-центра» подъехала «Вольво». Остановилась. Из нее никто не вышел. Видно, кого-то ждут. Стекла затененные, ничего не разглядишь.
Примерно через полчаса из подъезда возникла женщина в пальто с копюшоном. Унылая, неприятная, средних лет. Правая рука отягощена увесистым коричневым кейсом.
Морхинин мягко подошел сбоку:
– Извините…
– Что такое? – неприветливо отнеслась к нему женщина с кейсом.
– Вы не из редакции журнала?.. – любезнейше начал Валерьян. – Случайно не… Ирина Яковлевна?
– Да. В чем дело?
– Видите ли, я отдавал через вахту вам на прочтение… Я автор повести «Круглый заяц». Дело в том, что я хотел бы получить обратно распечатку своей повести…
– Ну, и в чем проблема?
– Ее нигде нет. По телефону сказали: пустой пакет, а…
– Я не знаю, где ваша рукопись.
– Кто же знает? Вы читали, а потом куда же…
– Слушайте, я прочитала. Мне не понравилось. Я отложила в сторону. Дальше не мое дело.
– То есть, как это? Редактор ответственен за…
– Слушай, придурок, чего ты ко мне привязался? – неожиданно хамски оборвала его Ирина Яковлевна. – Не знаю я, где твоя рукопись, и знать не хочу.
– Это что за собачий лай, госпожа редакторша? – на мгновение опешив, взъерепенился Морхинин. – Брали рукопись? Верните. А то завели тут стражу-охрану: не пройти, не узнать. Моя повесть – моя собственность. Верните. И без хамства.
– Пошел к черту, идиот! Взбесился из-за своей распечатки!
– Что ты сказала, тварь? – рассвирепел Морхинин.
Он заметил, что передняя дверца «Вольво» открылась и появился мужской силуэт. Словно продемонстрировав свои очертания в вечернем сумраке, расправил широкий торс и направился к ссорящимся литераторам.
– Макс, уйми этого кретина, – развязным тоном сказала Ирина Яковлевна подошедшему. – Он мне надоел. Требует неизвестно чего.
– Слышь, ты, – скрипучим голосом выражая свое полное отвращение к Морхинину, произнес массивный Макс. – Чтобы через секунду… Усекаешь?.. Чтобы через секунду тебя не было поблизости…
– Напугал, – съязвил бывший хорист. – Да я…