– А здесь вся тысяча подвод метров на триста умещается. Представляешь, если эшелон с рельс свалится?
Каранелли не испытывал никаких проблем с применением слов, которые совсем недавно услышал. Лемешев только покачивал головой.
– Ну ты, Артист, и… артист! Пять минут назад услышал, что такое паровоз, а уже думаешь, как его с рельс свалить.
– Так он же фашистский.
– Да я не про это. Про уверенность твою, что любого противника можно победить.
– А разве не так? Нужно только найти слабые его стороны.
– Так, конечно, только скажи мне – ты когда-нибудь чего-нибудь боялся?
– О! Еще как! Жутко боялся, что отец узнает, что я разговаривал на улице с соседом, Наполеоном Бонапартом.
– Почему?
– Мой отец был священником, а Наполеон первым еретиком в округе.
Каранелли улыбнулся, но перед глазами всплыл страшный огненный шар под деревом, что стояло полтора века назад в поле недалеко от его дома.
– Грозы боялся. В детстве.
– Ясно. Хорошо, если не возражаешь, то расскажи, пожалуйста, как ты намерен лишить противника «тысячи подвод»?
– Подумать надо. Например, разобрать рельсы. Поезд же он быстро едет?
– Да, достаточно.
– Тогда он должен перевернуться, когда рельсы кончатся.
– На паровозе увидят, что рельсов нет, остановятся и отремонтируют путь.
– А если сразу за поворотом? В лесу?
– Перед составами обычно идут пустые паровозы, чтобы убедиться, что путь в порядке.
– Разобрать после того, как пройдет пустой паровоз.
– Не успеешь, у тебя минут пять, а то и меньше.
– Рельсы нужно взорвать! Перед самым эшелоном, когда уже остановиться нельзя, – встрявший в диалог Данилов был откровенно рад своей догадке.
– Молодец! Так и делают, когда хотят, чтобы состав с рельс сошел. Да, товарищи! С вами можно не только против немцев воевать. Но и против марсиан. Несмотря на их необыкновенное оружие.
– А что, – Данилов потрясенно смотрел на Лемешева, – марсиане тоже воюют?
– Почему ты нам ничего не сказал?
Голос Каранелли звучал столь серьезно, что до Олега вдруг дошла вся необычность ситуации – эти двое, наверное, единственные на планете люди, готовые броситься защищать Землю от марсиан прямо сейчас, только покажите где! Потому, что перейдя за несколько дней от карет и свечей к самолетам и электричеству, они настолько готовы воспринимать необычное, что какой-то там высадкой космических пришельцев их уже не удивить. И улыбка, тронувшая губы, сама собой ушла.
– Нет, не воюют марсиане! Не высаживались они на Землю. Роман есть такой у Толстого, «Аэлита» называется.
– Какого Толстого?
– Алексея… Писателя. Роман-то фантастический. Ну… Как будто сказка.